Ничей ребенок | страница 18



мы заговорили о Лондоне и о людях, которых оба знали в те бесконечно далекие времена.

— А как наш старый приятель Кокс? — спросил я. — Вот уже несколько лет, как я о нем ничего не знаю. Может быть, он тоже где-нибудь здесь?

— Как бы не так! — сказал Рэндл. — Последний раз, когда я слышал о нем, он был в Лондоне — поднял там страшную шумиху, всем навязывал свой идиотский бред о будущем искусстве.

По его тону я понял, что Рэндл пересмотрел свое мнение о гениальном мистере Коксе.

— Пожелаем ему удачи, — сказал я. — Готов снять шляпу перед каждым, кто в такое время ухитрился остаться в стороне и не дал вовлечь себя в эту кашу. А он, видно, головы не вешает, если воображает, что еще осталось будущее для чего бы то ни было, особенно для искусства.

— Он действует мне на нервы, — сказал Рэндл решительно.

Вспомнив интимные подробности, которые поведал мне о себе Кокс, я в простоте душевной спросил:

— Теперь у него, наверное, уже большая семья?

Рэндл вытаращил на меня глаза.

— Вы что, смеетесь?

— Почему смеюсь? Кокс мне рассказывал, что он необыкновенно плодовит и оттого у него вечные неприятности с дамами. Да вы и сами говорили, что он настоящий Лотарио.

Рэндл насмешливо хмыкнул.

— Ах, чтоб ему! Да это самое бессовестное вранье; так вот и околпачивают простофиль вроде нас с вами. Боже ты мой, какими мы были тогда идиотами! Ладно, пока нас прижимает немец, доверим будущее искусство Шарлеманю Коксу. Но если будущее человечества заключено в чреслах мистера Кокса, земной шар очень скоро превратится в необитаемую пустыню.

— Да нет, не может быть! — воскликнул я. — Вы действительно хотите сказать, что Кокс…

— Уж поверьте мне, мой милый, — произнес Рэндл торжественно. — С мистером Шарлеманем Коксом род Коксов угаснет навеки…

— Ах, черт возьми! — только и мог сказать я на это, и разговор наш перешел на другую тему.


Сколько ни роюсь я в памяти, никак не могу установить дальнейшую связь между «Великой войной» и мистером Коксом. Я не сомневаюсь, что и у него был свой фронт и он отважно бился за свое дело: спасал мир, чтобы можно было и дальше «показывать товар лицом». Да, признаюсь, на протяжении многих лет мыслям о мистере Коксе было отведено в моей голове прямо-таки оскорбительно ничтожное место. Сказать по правде, я о нем и не вспоминал. Но комета гения не исчезла, она только отдалилась от меня в космическом пространстве: несколько лет спустя после окончания войны ей предстояло вновь озарить светом небо моей скромной планетки.