Тайна монеты Каракаллы | страница 6



— Я знаю, кто это был! — упрямо продолжал Володя. — Это — Каракалла!

Мама невесело рассмеялась:

— Когда приедем в город, я обязательно отведу тебя к врачу. Мне кажется, учеба вконец истрепала тебе нервы. Слушай, а тебе не почудилось все это? Помнишь, ты во сне прошлой ночью тоже видел этого Каракаллу. И он преследовал тебя и душил! Я, кажется, понимаю! Ты просто вообразил, что это с тобой приключилось наяву!

Мама обрадовалась было, но ее радость тотчас угасла, как только она разглядела багровые пятна на шее сына, — ночь была такой светлой, что кровоподтеки отчетливо выделялись на белой, незагорелой коже.

— Нет, ты не сочинял, — с ужасом и тревогой произнесла она. — Прошу тебя, давай уедем отсюда! Я просто боюсь за тебя!

— Нельзя ехать, — вздохнул Володя, который и сам бы с удовольствием смылся поскорее с этой страшной горы. — Завтра утром в милицию пойдем. И ты со мной, подтвердишь, что это правда…

Володя ушел в свою комнату, лег в постель и, как ни странно, сразу же заснул. Спал он крепко, без сновидений и даже не слышал, как под утро по железной крыше дома, по листьям фруктовых деревьев застучали капли дождя.

Он проснулся, когда беленый потолок и стены были исчерчены яркими солнечными полосами, пробившимися сквозь щели между наличником окна и занавеской. Володя сразу же вспомнил, что случилось с ним вчера, но чей-то негромкий кашель не позволил ему погрузиться в ужасные воспоминания. Володя приподнялся на постели, чтобы узнать, кто кашляет, и увидел Леньку Кошмарика[1], сидящего на стуле закинув ногу на ногу высоко и развязно.

Володя безумно обрадовался другу, который исчез из его жизни на целую зиму и весну. Выглядел Ленька просто обалденно! Его белобрысая голова была повязана банданом с названием рок-группы «Алиса», которую уважал и сам Володя, плечи обтягивала блестящая кожа куртки-косухи с десятком застежек «молний», из-под косухи выглядывал капюшон балахона, а с шеи свисал медальон-подвеска — все это с символом «Алисы»! На тощем запястье руки Кошмарика болтался железный браслет — опять же от «Алисы», а на пальце красовался большущий перстень с черепом. Если приплюсовать к этому наряду еще серьгу в ухе и широкие штаны-трубы, ниспадавшие на крутые шузы с толстенной подошвой, то всякий знаток узнал бы в Кошмарике записного алисомана. Ленька, видно, и сам находился на пике довольства собой — лицо его было важным, он дрыгал поднятой ногой, делая это в такт музыке, которую слушал с плейера через большие и, видно, дорогие наушники.