— Знаешь, Клин, а ведь верно говорят — люди сильно меняются со временем, — процедил капитан.
— Точно, — парировал я. — Вот совсем недавно, к примеру, я понял, что не могу допустить смерти беззащитного человека, кем бы он или она ни были.
— Ты об этом куске мяса? — Ворон небрежно махнул рукой в сторону Пантеры. — Она, кстати, молодец. Ни слова не сказала мне.
— Она не раскололась под вашими пытками в день, когда я ее взял, — ответил я, — ты думаешь, что твои кулаки что-то решат?
— Нет, у меня несколько другие планы. Вас не казнят, пока я не узнаю все о событиях последних пяти дней, Клин.
«Пяти? — мелькнула мысль в моей голове. — Я был без сознания три дня?»
— Вируса уже похоронили? — спросил я вслух.
— Сожгли. Слишком много жертв случилось для одного дня, чтобы всех их хоронить. Ты, конечно, выдал, Клин. Столькие жизни поставил под угрозу. Из-за тебя погибли десятки людей! Ах, да… — Ворон щелкнул пальцами. — После той атаки личный состав базы повысили в десять раз, чтобы ни один сучий республиканский ублюдок даже не подумал о том, чтобы рискнуть шкурой и напасть на нас снова!
— А что с Кошкой? — я сделал вид, что его последние слова прошли мимо меня.
— О, она в дикой ярости. Ты тут говорил про мои кулаки и эту шлюху, — Ворон снова указал на Пантеру, — но только это не я ее избивал, а твоя подруга.
Вот этого я не ожидал. Это было сродни удару бревном по голове.
— Да, такие вот дела, — развел руками Ворон, — сердце девушки не выдержало, когда по вашей вине вот с этой, — он уже в третий раз махнул рукой в сторону Пантеры, — погиб ее любимый человек. Так что ты не удивляйся, Клин. Она вызвалась быть в команде допроса и последующего расстрела.
Охренеть… вот уж чего я никогда не мог ожидать, так это такого поворота событий.
— Вирус был мне настолько же дорог, как и Кошке, — ответил я, — а на базу бы напали даже в том случае, если бы вы убили девушку. Она же нужна была республиканцам живой, идиот. От того, что я сохранил ей жизнь, ничего не изменилось.
— У меня на этот счет другое мнение, 13–47. Сейчас мы начнем стандартную процедуру допроса. Побудешь еще немного вместе со своей сукой, пока вас обоих не грохнут.
И только тогда я обратил внимание на то, что на его столе лежал мой тесак и пистолет. Это был мизерный, но, все же, шанс.
Капитан встал.
— Взять Клина под стражу! — скомандовал он.
— Протестую! — выкрикнул я.
Коготь стоял ко мне ближе всех, и он первый получил с полуоборота сильнейший удар ногой в пах. Рык сдернул с плеча винтовку, и я прыгнул к нему, на лету сжимая правую руку в кулак. Четыре лезвия вошли солдату прямо в горло в ту самую минуту, когда палец Рыка уже лег на спусковой крючок. Заряд ушел в потолок.
