Прямо на ходу я стащил майку, бросил ее на пол. Потом избавился от носков, прыгая попеременно на одной ноге. На пороге душа выбрался из штанов, ну и потом, собственно, разделся полностью и подставил лицо под струи прохладной воды.
Пантера вошла неслышно. Я вздрогнул и резко повернулся, сжимая кулаки, только когда ее штаны упали на пол, звякнув ременной пряжкой.
— Что тебе нужно еще? — нарочито грубым тоном поинтересовался я.
Она стянула через голову майку и, снова представ передо мной полностью голой, сделала шаг к душевой кабинке.
— Попытка номер два? — спросил я все тем же хамским тоном.
— Нет, это будет попытка номер один, — сказала Пантера и вошла в душевую кабинку, закрыв за собой дверь.
Она стояла вплотную ко мне, я чувствовал запах ее тела, он заставлял голову кружиться… хотя, может быть, это делала обстановка.
— Прости, — сказала она, — я просто очень хотела снова стать свободной.
Я промолчал.
— Ты, правда, постоянно обо мне думал все эти дни? — спросила она, положив руки мне на грудь.
— Все время, — честно ответил я. — Наверное, второй раз в своей жизни влюбился.
— Прости, — повторила она. — Поцелуй меня, — попросила Пантера.
Я подхватил ее под бедра и поднял, согнув руки. Пантера обвила меня ногами, и наши губы слились в страстном поцелуе.
Иногда, чтобы понять, что ты по-настоящему полюбил девушку, нужно спасти ей жизнь, потом с ней подраться, а после — ненадолго ее потерять…
Мы лежали в одной кровати. Голова Пантеры покоилась на моей груди. Великолепные рыжие волосы девушки частично падали с ее спины мне на живот.
— Я просто в шоке, — выдавил из себя я.
Она улыбнулась, но не ответила ничего.
— И ты нормально себя чувствуешь? Был же шанс уйти, сбежать из вражеского дома, — продолжил я.
— Я никогда больше не назову тебя врагом, — тихо прошептала Пантера.
— Это здорово, — ответил я, — а я теперь уж точно никогда тебя от себя не отпущу.
Она молчала несколько минут, а потом вдруг сказала:
— Мне с тобой было безумно хорошо, но я очень сильно хочу домой.
Я не нашелся, что ей ответить, и Пантера, видимо, расценив это как добрый знак, продолжила:
— Я долго думала. Ты спас мне жизнь, вылечил, заботился обо мне, кормил. Ты совсем не отвечаешь тем представлениям о солдате Альянса, которые нам вбивают в голову в течение всей жизни. Ты совсем другой. Я ни о чем не жалею.
Она замолчала. Я тоже не решался прервать эту тишину.
— Пойдем со мной, — попросила Пантера.
— В смысле? — не понял я.
