Я опустил голову, спрятав бумажку в карман.
— И как же ты это объяснишь? — негромко спросил старик.
Я молчал. Толпа вокруг чуть шевелилась и шепталась.
— Ты связался с киборгом «Мегалона»? Именно поэтому ты — единственный, кто выжил в последней атаке? — голос старика стал жёстче. — А может, именно поэтому они вообще смогли вычислить и разгромить нашу базу, лишив нас почти всех сильнейших хакеров?
Я вскинул голову.
— Я не наводил киборгов на базу!
— А выжил по чистой случайности? — едко спросил старик.
— Нет, — не менее едко ответил я. — Выжил я потому, что мне помог Ульф. Которому, в свою очередь, я тоже помог выжить.
В толпе пронёсся вздох изумления. Какая-то девочка выкрикнула:
— Кимири, это неправда! Скажи, что это неправда!
Толпа зашумела, разделившись. Одни орали, что я предатель, другие настаивали, что я зачем-то соврал. Я стоял посреди этого гвалта напротив старика, а он, не мигая, смотрел на меня выцветшими слезящимися глазами.
— Это правда, — буркнул я. — Я помог ему. Это я отменил программу дезактивации.
Толпа постепенно стихла.
— Интересно, — проговорил старик, понижая голос, — а как Дотти позволил тебе отменить программу?
Я похолодел. И вдруг толпа взорвалась воплями:
— Это он его убил! Он! Предатель! Предатель! ПРЕДАТЕЛЬ!!!
— Тихо! — вскинул руку старик, и крики смолкли почти сразу же. — Что ж, Сопрано. Тебе хватило наглости и смелости признаться. Похвально. Хоть и гадко. Ты заслужил самое суровое наказание, как ты легко можешь догадаться. Но…
Воцарилась по истине мёртвая тишина — казалось, все обратись в сам слух. Я тоже посмотрел на старика исподлобья с интересом. И надеждой.
— Ты нужен коммуне, — продолжал старик, склонив голову, — и «Киберкейву». Особенно сейчас, когда мы потеряли своих лучших людей, как среди бойцов, так и среди хакеров. Корпорация смогла выстроить защиту против нашей атаки, хотя один из трёх её кибердромов мы почти уничтожили. И теперь любая попытка повторить атаку будет пресечена. Дотти и Клайн смогли бы выискать новое слабое место в защите их центральных компьютеров. Но оба погибли. Остался ты. И ты можешь заменить их.
Я сунул руки в карманы.
— Хотите, чтобы я закончил то, что не удалось Дотти?
— А ты, небось, против? — прищурился старик. — Жалко своего киборга?
Я нахмурился. И коротко рявкнул, с вызовом вскинув подбородок:
— Да. Жалко! И что теперь?
Я понимал, что меня запросто могут разорвать на куски, если только архивариус даст знак, и отчаяние придало мне наглости.
