Бальзамирующие препараты по телу зомби разносят нанороботы, попадающие в организм с каждой инъекцией. Они инспектируют состояние тела, обновляя повреждённые клетки и снабжая ткани веществами, необходимыми для их нормального функционирования, которые синтезируют из сыворотки и тел погибших, отработанных собратьев.
Разряд миниатюрного «электрошока» посылает по телу зомби определённого типа волны, которые расстраивают слаженную работу нанороботов, и те, словно обезумев, поворачивают процессы сохранения вспять. Начинается ускоренное разложение.
Мёртвые не чувствуют боли в привычном понимании этого слова. Но разложение для них гораздо страшнее, глубже, непереносимее боли.
— Я могу быть не только богом, Мортэм, — пробормотал Эрих, глядя на электрошок, — но и дьяволом тоже.
На самом деле, гнев погас. В лабораториях было холодно, и многие годы среди трупов сделали Эриха подобным его молчаливым «пациентам». От эмоций мало проку. Он хочет этого зомби, и он получит его. Сама смерть отступила перед гением Эриха Резугрема, неужели обыкновенный эвтанатор сможет ему перечить?
Эриху нужен Мортэм. Сейчас. Биолог вышел из лаборатории, переступив обшарпанные каменные ступени в ряби кровавых пятен — многие входили сюда ещё живыми, Эрих собственноручно добивал будущих зомби.
Он не любил убивать, но так же не ведал жалости. К живым относился с гадливостью: всякая плоть — средоточие грязи. Истекает слизью, испражняется, потеет. Мёртвые чисты — только через несколько дней наполняются сладковатым ядом, но если вовремя забальзамировать, то пребывают в чистоте вечно.
Иногда Эрих думал, что, раз его правомерно сравнить с богом, то его зомби, значит, сродни ангелам. А Лорэлай — прекраснейший из них, дерзкий и коварный — это Люцифер. Но Эрих умнее библейского божка, не допустит бунта.
Последнее относилось скорее к Мортэму.
И вот снова коридоры. Владения Резугрема — настоящий лабиринт, однообразный и тоскливо-серый, пропитанный ароматами морга. Эрих сам проектировал свою обитель, и никогда не путался в извилистых переходах. Но путь до кельи Мортэма показался непривычно долгим.
Эвтанатор покоился в мире. Именно данное определение пришло на ум, когда Эрих глянул через гладь плотного стекла криокамеры. С мстительной резкостью Эрих отключил охлаждение и откинул крышку.
— Просыпайся, — сказал он.
Мортэм не спал, а находился в оцепенении без снов, как все зомби.
— Готов выполнять ваши распоряжения, господин Резугрем, — будто и не было давешних оскорблений, ровно произнёс эвтанатор, вытянувшись в струнку перед своим новым хозяином. Эрих невольно улыбнулся.
