— Не все. — Улыбка чужестранца стала немного грустной. — О-о, да тебе давно пора спать, — взглянув на часы, уже совсем другим тоном добавил Ральф; никакой грусти у него на лице теперь не было и в помине.
«Как будто бы он вдруг увидел что-то особенное в своих часах…» — улыбнулся про себя С'тэн.
Он не хотел ложиться, но Ральф настоял на своем (дескать, еще высплюсь), и молодой человек, у которого после пережитого страха почти не осталось сил, послушно полез в спальный мешок чужестранца. Глаза неодолимо слипались, но С'тэн через силу открывал их и все смотрел на сидящего у входа человека.
«Кто он? Кто он? И почему он мне помогает?»
Ответов на эти вопросы не было. Уже, по меньшей мере, третий раз чужестранец подвергался страшному риску, и во всех этих случаях причиной был С'тэн. Но если поначалу жизнь бывшего слуги Нечистого представляла для Ральфа определенную ценность, то теперь молодой человек превратился, скорее, в обузу.
Со стороны озера послышался всплеск, потом все снова стихло.
«Рыба… очень крупная…»
И С'тэн вдруг представил, как она опускается — глубже, глубже; рыщет между камней и водорослей, разгребает ил в поисках затаившейся жертвы… Уже нашла? Или еще нет? Когда охота идет на поверхности, все ясно. Но под водой всегда безмолвие: ни крика, ни писка — сильный рывок, расходящаяся в стороны упругая волна; а что за ней…
«О чем это я…» — Молодой человек уже в который раз остановил взгляд на Ральфе.
Вне зависимости от роста, С'тэн условно делил людей на «больших» и «маленьких». «Большим» — даже очень «большим» — был, например, С'каро. Это означало, что такой человек силой своей мысли мог просто раздавить, но если он на твоей стороне — рядом с ним можно ничего не опасаться. Чужестранец тоже был «большим» — он лишь немного уступал С'каро, но зато уж точно превосходил любого из братьев Серебряного Круга. Если бы такой, как он, действительно стал другом…
Последние двое суток у С'тэна то от страха уходила земля из-под ног, то вдруг появлялась надежда. Он всегда был «маленьким», и им, оказывается, всегда играли, как хотели: ради своих корыстных интересов чему-то учили, навязывали цели, которых он сам себе не ставил.
Но даже теперь, когда все это неожиданно открылось и в голове у него воцарился полный хаос, его по-прежнему не желали оставлять в покое; и вместо того, чтобы остановиться и подумать, он должен был постоянно куда-то бежать, спасаться… Если бы хоть кто-то ему помог — ну, не помог, так хотя бы не топил…
