— А куда мы идем? — удовлетворив чисто внешнее любопытство, Риу перешел к вещам более серьезным.
— Увидишь.
Молодой человек привычно закусил губу. Ну, конечно, когда требовалось достать веревку или раздуть огонь, им начинали интересоваться, но как только что-нибудь надо было ему, сразу отмахивались: «Куда идем?» — «Увидишь». — «Для чего медальон?» — «Узнаешь…»
«Действительно, для чего? — Продолжая след в след идти за Ральфом, Риу сжал в руке висевший теперь у него на груди металлический диск. — А что, если…»
— Верни на место! — не поворачиваясь, бросил Ральф.
От удивления Риу споткнулся и едва не выронил только что снятый медальон:
«Откуда он знает — он же не видит…»
— Делай, что говорю…
У Риу тревожно забилось сердце: он и хотел выполнить приказ чужестранца, да медальон словно жег, и терпеть его не было сил.
— Я не могу.
Ральф наконец-таки остановился, повернулся к спутнику.
— Ладно, объясняю: за мной охотятся люди Нечистого, а ты так громко думаешь, что тебя, наверняка, слышно на другом конце Тайга. — На губах у чужестранца снова играла неопределенная улыбка.
В голове Риу мгновенно пронесся целый вихрь из обрывков каких-то воспоминаний, и что-то внутри словно упало вниз. Медальоны, закрывавшие мысли, — те самые, которые слуги Нечистого выдавали своим… Но откуда такой у Ральфа?
«Как он сказал: „Ты так громко думаешь…“?.. О, Господи, неужели он…»
— Ну, да, я читаю мысли, — спокойно согласился чужестранец. — Если это тебя беспокоит — просто надень медальон.
Юноша рывком набросил на шею цепочку.
— Вот так, — кивнул Ральф. — Теперь — раз уж заговорили — о том, куда мы идем. А идем мы с тобой на встречу с одним из этих самых слуг Нечистого… Дослушай! Сначала он выследил меня — потом я его; пока у нас с ним нет иного выхода, как помогать друг другу. Понял?
— Кто ты? — с трудом проглотив слюну, спросил Риу.
— Слуга Нечистого, конечно, — разве ты еще не догадался? — Ральф демонстративно тяжело вздохнул.
С Риу такое уже бывало: он просыпается, начинает что-то делать, но потом вдруг понимает, что на самом деле все еще спит. Он хочет проснуться по-настоящему — и просыпается, но и это оказывается лишь сном. Так повторяется много раз, пока сон и явь не перепутываются окончательно… Как и сейчас… И бесполезно тогда щипать себя или колоть булавкой, пытаясь проснуться: все равно увидишь очередной сон, вроде стаи одичавших людей или гигантского червя, неожиданно выскакивающего из-под земли…
— Так ты идешь или нет? — словно откуда-то издалека поинтересовался голос Ральфа.
