Съ этой цѣлью на слѣдующій день утромъ я позвала къ себѣ въ комнату его сестру и передала ей мой разговоръ съ мужемъ; затѣмъ я просила ее повторить мнѣ все, что она горила ему обо мнѣ, и объяснить, на какихъ основаніяхъ устроился нашъ бракъ. Тогда она откровенно мнѣ призналась, что увѣряла своего брата, что я имѣю огромное состояніе, оправдываясь тѣмъ, что объ этомъ ей много говорили въ Лондонѣ.
— Вамъ говорили объ этомъ, съ жаромъ возразила я, — но я сама заикалась-ли вамъ когда-нибудь объ этомъ?
На эти слова, сказанныя мною громко и горячо, вошелъ мой мужъ, и я просила его остаться здѣсь, такъ какъ имѣю сказать очень важную вещь, которую ему необходимо выслушать.
Онъ немного смутился, вѣроятно, благодаря моему увѣренному тону, и сѣлъ возлѣ меня, предварительно затворивъ дверь; послѣ этого я, сильно разгоряченная, обратилась къ нему и сказала.
— Вчера вечеромъ я спрашивала васъ, хвалилась-ли я когда-нибудь вамъ своимъ богатствомъ и говорила-ли, что у меня лежатъ деньги въ Англійскомъ банкѣ? Вы справедливо согласились, что этого не было; теперь я прошу васъ сказать въ присутствіи вашей сестры, давала-ли я вамъ поводъ думать такимъ образомъ, происходилъ-ли когда нибудь разговоръ между нами по этому поводу? — Онъ еще разъ согласился, что ничего этого не было, но замѣтилъ, что всегда я казалась ему богатой женщиной, въ чемъ онъ былъ убѣжденъ и надѣялся не обмануться.
— Я васъ не спрашиваю, обманулись-ли вы, или нѣтъ, — сказала я, — я боюсь, что сама нахожусь въ такомъ же положеніи, и хочу только оправдаться въ своей прикосновенности къ этому обману. Теперь я желаю спросить вашу сестру, говорила-ли я ей когда-нибудь о моихъ богатствахъ и описывала-ли я ихъ въ подробностяхъ? Она должна тоже признаться, что этого не было. И такъ, миледи, будьте справедливы, обвините меня, если можете. Скажите, зачѣмъ, если-бы я имѣла состояніе, мнѣ было ѣхать сюда? Но вы отлично знаете, что я ѣхала съ единственной цѣлью сохранить то немногое, что имѣю. — Она не могла отрицать справедливости моихъ словъ и оправдывалась тѣмъ, что ее увѣрили въ Лондонѣ, будто я имѣю большое состояніе, которое заключается въ деньгахъ, помѣщенныхъ въ Лондонскомъ банкѣ.
— Теперь, мой милый, — продолжала я, снова обращаясь къ своему новому супругу, — будьте справедливы и скажите, кто обманулъ насъ обоихъ, кто заставилъ васъ думать, что я богата, и убѣдилъ меня выйти за васъ замужъ?
Онъ не могъ выговорить ни одного слова и молча указывалъ пальцемъ на сестру. Наконецъ, послѣ продолжительнаго молчанія, онъ пришелъ въ такое неистовство, какого я не видѣла никогда; онъ проклиналъ и поносилъ самыми грубыми ругательствами свою кузину; онъ кричалъ, что она разорила его, увѣривъ, будто у меня 15,000 фунтовъ; онъ говорилъ, что за устройство этого брака она должна была получить съ него 500 фунтовъ; затѣмъ, обратясь ко мнѣ, онъ прибавилъ, что она не сестра его, а бывшая любовница, съ которой онъ жилъ два года, что она получила отъ него 100 фунтовъ въ задатокъ по этому дѣлу и совершенно разорила его, если только все то, что я говорю, правда; въ своемъ изступленіи, онъ давалъ клятву выпустить ей кровь изъ сердца, что привело въ ужасъ и ее, и меня. Кузина скрылась изъ комнаты и съ тѣхъ поръ я ее больше не видала.
