«Идеологическая шаткость стихов Гитовича знаменует зыбкость мелкобуржуазного сознания автора, от природы несомненно даровитого, — писал рецензент „Нового мира“. — Оттого-то основным выводом из всего сказанного будет подчеркивание того факта, что книжка без достаточных оснований вышла в серии пролетарской литературы».
Журнал «Ленинград» (№ 2, 1932 г.) обвинял Гитовича, а заодно с ним и Лихарева, за «некритическую учебу у классиков», а журнал «На литературном посту» (№ 4, 1932 г.) утверждал:
«Ряд других ранних стихотворений Гитовича („Вода“, „Равновесие“ и др.), в которых поэт не поднимается до уровня пролетарского мировоззрения, испытывая на своем творчестве влияние таких реакционеров, как Заболоцкий, носят отчетливый отпечаток мелкобуржуазной идеологии».
Словно отвечая всем, кто вместо доказательств и убеждения пользовался дубинкой, Гитович пишет стихи, посвященные Маяковскому. Он считал себя тоже ответственным за его наследие, хотя и не соблазнялся копированием его, как это торопились сделать иные молодые поэты. Стихи, написанные на смерть Маяковского, не нуждаются в комментариях. В них «по-маяковски» все предельно и точно:
Мы минусуем горькие невзгоды…
Все в порядке. Вертится земля.
Молодежь проверенных заводов
Выбирает вас в учителя.
Вам теперь проснуться б и помочь ей
(Нам такого долго не пошлют),
Ею трижды я уполномочен
Передать присягу и салют.
И, едва удерживая нервы,
Дорогое горе затая, —
Как вождю,
Как первому из первых,
Присягает молодость моя.
Присягал поэт от всего сердца, но «крылья неустанных парусов» уводили его и в совершенно реальную Киргизию, и, случалось, на зыбкие острова книжной романтики. Поездки по стране позволяли накапливать новые впечатления. Они сами по себе явились для Гитовича серьезной школой. Но сказалась и помощь партийной критики, старших товарищей — В. Саянова, А. Прокофьева и других.
Отношения Гитовича с Прокофьевым складывались сложно. Они дружили, часто вместе выступали и на литературных вечерах, и в разных изданиях. Гитович ценил поэзию Прокофьева, но сам хотел идти иным путем. Находилось немало охотников на этом основании рассорить друзей.
Мы славили дружбу наперекор
Молве. К хитрецам — спиной.
Мы славили дружбу, а не разговор
За столиками в пивной.
Понятие, выросшее в огне,
Отбросившее золу,
Суровое братство, которого нет
И быть не может в тылу.
Зачем же поэзии вечный бой
Изволил определить —
В одном окопе да нам с тобой
Махорки не поделить? —
писал Гитович в стихах, посвященных Прокофьеву.
