Джереми, похоже, нравился родственникам будущей невесты. Он производил впечатление надежного молодого человека — совсем как Малколм Тринг. Несомненно, торговля мраморными херувимами процветала. Такие бюсты должны стоять в каждом приличном доме. Может быть, Сабо видел в Джереми Копперфилде себя самого, только моложе. Джереми наверняка обеспечит Лорен красивый большой дом и щедрую сумму на мелкие расходы. Джереми не будет гулять на стороне и не станет спрашивать, на что Лорен тратит деньги. У него дело всегда будет на первом месте, а женщины даже не на втором. Я готова была предположить, что Джереми Копперфилд — единственный ребенок в семье.
Видимо, скептическое выражение моего лица раздражало Копперфилда. Он вспыхнул и громко сказал:
— Мы собирались объявить о нашей помолвке!
Говоря «мы», он явно имел в виду себя самого и будущего тестя. Я как-то сомневалась, что Лорен была с ними совершенно согласна.
— Тогда вы наверняка хотите ее найти, — ласково предположила я.
Румянец на его щеках стал прямо-таки свекольным.
— Мисс Варади, любое другое предположение я счел бы оскорбительным для себя!
— Я тоже хочу ее найти, — продолжала я, не обращая внимания на то, что он пыхтел как паровоз. Я пришла не для того, чтобы слушать угрозы Копперфилда. Я пришла по делу.
Должно быть, он все понял по моему голосу. Деловой подход в любом случае вызывал его уважение. Во всяком случае, он отбросил всякое притворство. Выпрямился в кресле, скрестил на груди пухлые руки и сухо спросил:
— Вам-то что за дело до Лорен? Вы ведь не знаете ее лично. Сабо вам платит?
Возможно, сам Сабо именно так и считал. Но я нет.
— Да, Лорен я не знаю, — ответила я, — зато я знала одного старика, чей труп вчера рано утром выловили из канала.
Пронзительные глазки Копперфилда сверкнули за стеклами очков.
— Он имеет какое-то отношение к тому, что случилось с Лорен?
— По-моему, да.
— Буду вам очень признателен, если вы объяснитесь, — сказал Копперфилд.
— Постараюсь. Похоже, Лорен похитили на глазах у того старика. Похитители догадались, что он их видел, и подстроили так, что его смерть стали считать несчастным случаем.
После долгого молчания Копперфилд осторожно, словно шел по словесному минному полю, проговорил:
— Вы предполагаете, что его убили. Это очень серьезное обвинение. А что считает полиция?
— Вот их и спросите, — парировала я.
— И спрошу, уж вы мне поверьте. — Он опустил свои пухлые руки и забарабанил пальцами по подлокотникам кресла. — Мисс Варади, вы считаете, что мне известно нечто неведомое полиции или, раз уж на то пошло, Винсенту Сабо?
