– Вы молодец, – проговорил Милтон, глядя на реку. – Я восхищен вашим терпением.
– Поверьте, с терпением у меня плохо.
– Тогда вы удачно создаете иллюзию терпения. Результат тот же самый.
– У меня лишь два желания – найти доктора Свен-сон и вернуться домой, – вздохнула Марина.
Горячими казались даже слова, вырывающиеся из ее рта.
– Чтобы попасть к доктору Свенсон и вернуться домой, вам сначала придется пройти мимо Бовендеров. Они стерегут вход на запретную территорию. Их работа – не пустить вас к ней, за это им и платят. Я не уверен, известно ли им, где она проводит свои исследования, но уверен, что этого больше никто не знает. Вы им понравились. Возможно, они что-нибудь придумают.
Из воды высунулась рука и помахала. Милтон помахал в ответ.
Где же тот дождь, что изводил ее целыми днями? Где потоки воды, льющиеся с неба, размывающие контуры мира, как при катаракте? Сейчас дождь был очень нужен Марине – пусть он не приносил прохлады, но хотя бы на время закрывал солнце.
– С чего бы мне им нравиться?
– Вы честная. Мне так сказала миссис Бовендер. Их впечатлило то, как вы искренне горюете об умершем друге и пытаетесь узнать подробности о его смерти.
– Ну, тут они правы, – согласилась Марина, хотя такое описание подходило лишь под ее обязательства перед Карен.
– Они уверены, что вы понравитесь доктору Свен-сон, – заключил Милтон.
Марине уже казалось, что солнце размягчило верхушку ее черепа, проникло внутрь и теперь медленно расплавляет мозг.
– Доктор Свенсон знала меня когда-то. Я абсолютно уверена, что она не испытывает ко мне никаких чувств – ни добрых, ни злых.
Марина вытерла лицо большим красным носовым платком, который сегодня всучил ей Родриго. Покупать платок Марина не хотела, и в итоге получила его в подарок, хотя, возможно, Родриго все-таки записал этот «бонус» на счет «Фогеля». Новый купальник напоминал о себе при каждом вдохе и выдохе. Он охватывал тело, словно эластичный бинт, растягивался и обвисал, постепенно намокая от пота. Марина прижала платок ко лбу. Пот попадал в глаза, мешал смотреть, и она различала лишь самые общие контуры пейзажа: песок, воду, небо.
– С Бовендерами нужна дипломатия, – сказал Милтон. – Они просто хотят присмотреться к вам и убедиться, что вы такая, какой кажетесь.
Марина прищурилась и вгляделась в волнистую линию горизонта:
– Я больше их не вижу.
На самом деле она хотела сказать, что вот-вот потеряет сознание. Возможно, она назвала Милтона по имени. Нет, она не упала, хоть и ожидала этого. Милтон взял Марину за руку и повел по песку к реке. Завел в воду по колено, потом по пояс. Марина словно очутилась в теплой ванне. Течение было таким слабым, что лишь чуть-чуть шевелило юбочку купальника. Марине захотелось лечь в воду. Милтон намочил в воде свой собственный носовой платок и накрыл ее голову.
