— Штаб съемочной группы документального фильма «Мы при смерти».
— Того самого, постановку которого ты запретил?
— Ну, ты даешь, старик! Вынужден тебе напомнить, что у нас запретов не существует. Другое дело, что мне не нравится название фильма. Ты извини, старик, но тут мы с тобой будем спорить[1].
— Выходит, ты поддерживаешь мой замысел?
— Поддерживаю? Я его одобряю! Да я, если хочешь знать, отвоевал тебе постановку! Между прочим, мог бы сказать спасибо.
— Спасибо!
— Кого тебе дать оператором?
— Мне без разницы, лишь бы языком поменьше трепал.
— Считай, что ты получишь глухонемого. В какой срок берешься отснять ленту?
— Понятия не имею.
— Ценю юмор! А все же, ты знаешь, у нас план суровый, и бюджет не резиновый, и площадь съемочных павильонов ограничена.
— Не могу же я велеть людям, чтобы они умирали по твоему графику!
— Но ведь и я должен сказать начальству что-то определенное.
— Попробуй разок обойтись без оглядки на начальство! Или втолкуй руководящим товарищам, что их это тоже касается. Рано или поздно каждому придет каюк. Так неужели им безразлично, как именно это произойдет с ними?
— И все же мне нужно назвать какой-то конкретный срок. Месяц? Два месяца? Или год?
— Не знаю. Как только умрет последний из трех главных действующих лиц, фильм будет готов.
— Это что-то новое! Но, видно, вам, молодым да ранним, все нипочем. Можно поинтересоваться, когда ты намерен приступить к съемкам?
— Как только получу все, что нужно.
— Гони заявку, и завтра все будешь иметь.
— Ну, тогда завтра же и приступлю.
* * *
— Это квартира Дарваша?
— Да.
— Можно попросить Габора Дарваша?
— Кто его просит?
— Арон Кором, с телевидения.
— Ах, это вы? К несчастью, мой муж умер на прошлой неделе, во вторник состоялись похороны.
— Примите мои искренние соболезнования.
— Благодарю. Куда же вы пропали? Мы с бедным Габором часто вспоминали вас.
— Я только сейчас получил разрешение на съемку.
— Жаль… Скажите, а это обязательно — снимать мужа? К примеру, если бы вас устроило мое участие в съемках, я полностью в вашем распоряжении.
— Как вы это себе мыслите — свое участие?
— Буду откровенна: денежная поддержка сейчас пришлась бы мне как нельзя кстати. И в случае, если вас по-прежнему интересует смерть Габора, я могла бы прийти в студию и рассказать прямо перед съемочной камерой, как прошли последние десять дней его жизни. Я понимаю, было бы много лучше, если бы Габор был жив и сам мог бы вам в чем-то помочь. А то вы еще, чего доброго, подумаете, будто мною руководит желание предстать перед публикой.
