Уже на следующее утро большие белые объявления, подписанные Юденратом (текст объявления диктовал обершарфюрер Хёфле) разъясняли жителям гетто, что все, за исключением работающих на немцев (здесь следовали тщательно подготовленные списки рабочих мест, которых новый порядок не касался), служащие Юденрата и ZSS (еврейская взаимопомощь) должны будут оставить Варшаву. Еврейская полиция была назначена ответственной за поддержание порядка при высылке, она переходила в подчинение штаба депортации. Таким образом немцы вынудили Юденрат послать на смерть более 300 000 жителей гетто.
В первый день депортации были вывезены 2 000 заключенных центральной тюрьмы, в т. ч. несколько сотен схваченных на улицах нищих и бездомных.
Днем прошла встреча нашей «пятерки» с инструкторами. Было решено, что ввиду отсутствия оружия и невозможности оказать сопротивление, надо постараться спасти от высылки как можно больше людей. Мы надеялись, что контакты, налаженные некоторыми благотворительными организациями с членами еврейской полиции, отвечавшей за депортацию, могут оказаться полезными. Однако, еще до окончания встречи, не успев выработать план действий, мы узнали, что немцы и украинские националисты окружили квартал между Мурановской и Ниской улицами. Они действовали по четкому плану, в котором учитывались даже «технические детали». Уже схвачены более 2 000 человек, то есть, недостающее количество для выполнения дневной нормы — 6 000 человек в день. По поступившей информации брали всех без исключения, даже тех, кто имел удостоверения о занятости на немецких предприятиях (именно в это время погиб Л. Розенштейн). Таким образом, наши планы оказались нереальными.
На следующий день, 23 июля, состоялась встреча Комитета, на которой были представлены все партии. Наша группа, поддержанная только hа-халуц и hа-шомер, настаивала на активном сопротивлении. Но общественное мнение было против нас. Большинство все еще считало подобные действия провокационными и полагало, что, депортировав запланированное количество, остальное гетто оставят в покое. Они уже руководствовались исключительно инстинктом самосохранения и готовы были пожертвовать другими ради спасения собственной шкуры. Кроме того, никто все еще не верил, что депортация означает неизбежную смерть. Фашисты, как видим, преуспели в раскалывании еврейской общины на две группы — тех, кто уже обречен, и тех, кто еще надеется остаться в живых. В дальнейшем немцы будут, шаг за шагом, использовать этот метод разобщения и стравливания, заставляя одних евреев из чистого шкурничества посылать на смерть других.
