— Ну, хотя бы история бриллианта «Южная звезда». Невольница нашла на прииске крупный алмаз и отдала хозяину за свою свободу. А хозяин её не отпустил. Она с горя утонула. Но оказалось, что алмаз найден не на земле этого хозяина. Ему пришлось судиться, он разорился и покончил с собой. За большие деньги алмаз купил торговец, хотел отшлифовать и перепродать. Но бриллиант оказался не чистой воды, его не купили, и разорённый торговец умер с горя. А вот один банкир потерял на улице редкий синий бриллиант Гоппе так этот банкир поседел. А моя знакомая купила бриллиант, положила на стол, а кошка его проглотила…
Рябинин глубоко вздохнул — последнюю историю, им придуманную, он бросил ей на одном дыхании.
— И что с этой кошкой?
— Моя знакомая сутки трясла её за хвост.
— К чему вы это говорите? — вспыхнула она, видимо задетая не самими случаями, а его загудевшим голосом.
— Пугаю.
— Зачем?
— Чтобы наконец-то вы сказали правду.
Жанна смотрела на него, не находясь. Он знал, что теперь она и не найдётся, да и не надо ей давать на это время.
— Не понимаю! Пришла за советом, добровольно, к знакомому, и вот несколько часов кряду гонит чистую туфту. Зачем?
— Что гоню?
— Лепишь горбатого, заправляешь фуфель, мажешь чернуху… Короче, врёшь! — разозлился Рябинин, перейдя вдруг на «ты», перейдя вдруг на жаргон, которым с преступниками никогда не говорил, а тут с удовольствием бросил эти засиженные слова на французские духи, на коралловые бусы, на перламутровый маникюр…
Она не обиделась — лишь размазанной улыбкой попробовала защититься от его напора:
— Я правду…
— Правду? Как заподозрили Георгия, почему заподозрили, кто заподозрил, как фамилия сослуживца, посещал ли его кто другой… Ничего не знаешь!
— Георгий не говорил…
— А сколько комнат в квартире и на каком она этаже, Георгий сказал, да? — почти обрадовался Рябинин.
— Ах, вот зачем спрашивали…
— Жанна, всё ты выдумала, — тихо закончил Рябинин. — Только вот не пойму зачем.
Они замолчали — оба. Он высказался, как выдохся. Она смотрела в кристалл, в его потемневшие грани, которые впитали заоконные сумерки. Может, она черпала в нём силы для того разговора, ради которого пришла? Нет, ведь для неё он всего лишь камень.
Рябинин встал и подошёл к окну, разминая тело, уставшее от долгого сидения…
Солнце ещё не зашло — оно было где-то за городом, на краю земли. Его последний свет, уже вроде бы отражённый от неба, лёг на крышу противоположного дома. И снег, днём серый, порозовел до такой теплоты, что хотелось положить на него руки и погреть.
