Легионер. Век Траяна | страница 92



Но обратно, на путь тихий, прилежный, было уже не свернуть, Судьба совершила отчаянный кульбит, отныне, чтобы жить, Авл должен был вести охоту на богачей, вынюхивать, выискивать, доносить. Оплачивать оговоры челяди, перехватывать письма, подслушивать. Убивать словом. Он ступил на этот путь, содрогаясь от отвращения к самому себе и к мерзости, что его окружала. Но по-прежнему вместо полноводного потока тонкая струйка оплаченного кровью серебра вливалась в его кошелек. К тому же каждую ночь стало сниться Авлу, что он проваливается в отверстие Большой Клоаки, и поток фекалий в темноте уносит его к Тибру. Тибр в кошмарах непременно оборачивался ледяным Стиксом, он несся, ярясь, зажатый между белыми скалами, и с темного неба медленно падал снег.

Возможно, Авлу в его подлом деле не хватало ярости, напора, грыз в глубине души червячок сомнения, потому что никак не мог он избавиться от чувства, что занят подлым делом, что при всех самых искусных самооправданиях нет прощения тому, что он творит. Доблесть, Гордость и Честь — эти древние полузабытые божества Рима, грозили ему иссохшими старческими кулаками во сне. Просыпаясь, Авл плакал; проходя мимо бывшего дома патрона, стыдился.

— Хватай за горло и души! — как оправдание повторял он слова самого знаменитого доносчика Рима Регула.

Авл мечтал найти какое-нибудь громкое дело, урвать жирный кусок, купить поместье и покинуть Город навсегда. Но ничего стоящего не попадалось.

Так и катилась жизнь начинающего адвоката по проторенной мерзкой колее, как катится деревенская повозка по дороге в город, пока однажды в уборной под трибунами амфитеатра Тита Авл не увидел Силана. Бабский ланиста сидел на каменном сиденье, дожидаясь, пока раб выполощет в кувшине губку для подтирки, и о чем-то весело болтал с соседом, справлявшим малую нужду. Авл узнал Силана по голосу — все тот же игриво-самодовольный тон, все то же сюсюканье после каждой фразы. За прошедшие годы Силан раздобрел, рыжие волосы надо лбом поредели. Авл спешно вышел из уборной и стал дожидаться, когда появится старый знакомый. Нет, ланиста не мог его узнать — пухлощекий румяный мальчишка давно превратился в худого и тощего юношу с колючим взглядом. Однако следить за ланистой надо было осторожно, чтобы тот не заметил соглядатая. Тут Авлу понадобился весь его опыт. К утру следующего дня он знал, где живет Силан (дом богатый, такой стоит несколько миллионов), что в доме у ланисты полно челяди из рабов и вольноотпущенников, и еще — что он держит в своем доме штук двадцать девиц, несомненно, опять тренирует бывших шлюх для арены. Но где тренирует и когда — еще предстояло выяснить.