Первым подскочил к столбу Кука, но, вместо того чтобы нанести колющий удар, рубанул со всего маху. Деревянный меч отскочил и чуть не вырвался из десницы новобранца, а центурион угостил бестолкового ударом палки из виноградной лозы по спине.
— Коли! — вновь прозвучала команда.
Гай Приск был следующим и нанес точный колющий удар. Дерзко глянул на центуриона — ожидал похвалы. Не дождался.
— Так ты можешь тыкать в задницу свою красотку. На первый раз сойдет, на второй — накажу, — прокомментировал его удар центурион. — Следующий.
Замечание явно несправедливое, но не новобранцу спорить с центурионом.
Квинт заорал и ринулся на столб.
— Эй, Приск, подойди-ка сюда! — окликнул Адриан новобранца как старого знакомого.
Гай подошел, вскинул руку в приветствии.
— Откуда ты? — спросил Наталис.
— Из Комо, легат!
— Из Комо… Говорят, хорошие места. Кажется, у Плиния там есть чудная усадьба.
— Замечательные места, легат.
— Мне почему-то кажется, что ты не похож на провинциала. В Риме наверняка жил.
— Недолго, — подтвердил Приск.
— Рим плодит неженок. — Легат любил говорить сам, а не слушать других, рассуждать о пороках Рима — было его любимым занятием. — Столичные сосунки вообще ни на что не пригодны. Друзья там лишь для того, чтобы шляться по тавернам.
— Мечом владеешь? — спросил Адриан.
— Надеюсь.
Адриан извлек из ножен кавалерийскую спату, длиннее гладиуса на целый фут.
— Поменяемся? — Адриан подмигнул, указывая на утяжеленный деревянный макет.
— Адриан, оставь свои штучки, нас ждет запеченная в тесте форель! — возмутился Наталис. — Фехтовать перед обедом вредно.
Адриан нехотя вложил меч в ножны.
— «К сладостным яствам предложенным руки герои простерли»,[46] — продекламировал Адриан по-гречески.
Оба офицера развернулись и отправились в преторий,[47] где рабы уже сновали туда-сюда, готовясь к предстоящему обеду.
— Что он сказал? — не понял Квинт.
Вернее, не поняли многие, но спросил лишь Квинт.
— Что герои хотят есть, — буркнул Приск.
Всем уже было известно, что Адриана в легионе прозвали греченком за любовь ко всему греческому, он и на языке Гомера говорил лучше, чем на латыни.
— Следующий! — хлопнул в ладоши Валенс. — Вы что, уснули! Приск! Твоя очередь! В атаку на столб!
* * *
Через два часа тренировки столб уже казался новобранцам живым. Он норовил ускользнуть то вправо, то влево. Колоть столб никто, кроме Приска, так и не научился. Больше всех усердствовал Малыш. Но он то и дело забывался и пробовал наискось рубить по дереву, вместо того чтобы колоть. Удары впечатляли своей силой, но в строю эта сила была без надобности.
