– Ты действительно думаешь, что в доме есть привидения? – спросил он. – Что бы это ни значило…
– Я о многом здесь передумала – и не знаю. Но если это не привидение, то тогда какие же они на самом деле?
– Как ты спишь, зная, что у тебя наверху? Или, точнее, не зная?
– Я засыпаю, только когда мое тело вырубается, глаза отказываются открываться. Сны при этом кошмарные.
– В доме есть оружие?
– Да.
– И где же?
– Пистолет в кармане пальто. Серого, которое висит возле двери.
– Он заряжен?
– Да. А в чем дело? Хочешь пристрелить привидение?
– Никогда не знаешь, что может случиться.
– Зато ты знаешь, что тебе категорически запрещено заходить в мою спальню. Правильно?
– Ну да.
– Обещай, что не зайдешь туда.
– Клянусь.
На мгновение Гранту пришло в голову еще раз попытаться уйти, но сама мысль о всеобъемлющей боли заставила его содрогнуться.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – заметила Пейдж.
– И о чем же?
– Ты думаешь, что, когда проснешься утром, все будет по-другому. Что снаружи будет светло, на улицах будут люди, а мы каким-то образом заспим весь этот ужас.
– Я вообще не знаю, что мне думать.
Женщина поправила одеяла и подоткнула их себе под ноги.
И зажмурила глаза.
– Не надейся. От этого не очнешься.
Два года назад, вечером Дня благодарения, Грант допрашивал мужика, которому было предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве жены и детей.
Тот в подпитии возвращался со званого ужина и со всей дури влетел в грузовой тягач. При этом сам умудрился не получить ни царапины.
Мортон не мог забыть, как мужик сидел в холодном, безжалостном свете ламп в комнате для допросов № 3, зажав голову в руках, от которых все еще пахло алкоголем. Он совсем не был плохим парнем. Никогда не привлекался. Пил в меру. И вплоть до этого самого вечера был образцовым семьянином.
Ему просто не повезло оказаться не в то время не в том месте, что полностью разрушило его жизнь.
Мужик не отвечал на вопросы и не смотрел на Гранта, а просто непрерывно повторял: «Не могу поверить, что это произошло. Не могу поверить, что это произошло…»
По многим причинам Мортона это здорово напрягало – в основном потому, что он сам неоднократно садился за руль в разобранном состоянии.
«Но милостью Божией…»
И вот сейчас, лежа возле камина и не имея возможности заснуть, он понял, что никогда по-настоящему не понимал этого беднягу, не понимал ужаса, которым тот был охвачен.
«Не могу поверить, что это случилось».
Именно.
Его охватило отчаянное желание вернуться назад. Нажать кнопку отмены. Никогда не подниматься по ступенькам этого – захваченного привидениями? – дома. Никогда не видеть глаз Пейдж в Фейсбуке. Находиться где угодно, но только не здесь, не на диване и не при таких обстоятельствах. И не с мертвым Доном наверху.
