Не моё дело — и сам я тут никто — малолетка, и в торге здешнем мало чего понимаю. Да и не дело господина по такому поводу разговоры разговаривать. Но пришлось влезть:
— Ивашка, сделай милость — покажи-ка гурду свою. Не мне — хозяину порадоваться. Вот смотри, дядя, сабля. Гурда называется. За неё весь ваш посад купить можно. А на ней ни одной волосины не растёт. А всё потому, что без шерсти — вражьи головы сечь сподручнее. Вот так и мужи эти, как сабли славные, головы дурням да торговальщикам шибко жадным — с маху отрубают. Может, ты проверить хочешь?
Ивашко саблю достал, перед глазами у мужика покачал, зайчиков солнечных по-пускал. Дядя проникся, и мы мирно разошлись. Не дёшево, но в меру. Ребятки-то мои приморились, щей хозяйкиных через силу похлебали, да и спать завались.
Кормщик в лодку спать ушёл, а у меня зуд в заду. Мне ж интересно, как у Акима дело выгорит! Да какие повороты будут. Хотя, вроде бы разумные люди, опытные, все варианты проговаривали, на всякий возможный случай придумку придумывали. Я-то в этом во всём… Так от этого же ещё интереснее! И другое мне спать не даёт — посадница. Интересно же, что это за дама. Кудряшок-то про неё соловьём разливался. Как он с ней целовался-миловался. Опять же — тут где-то Спирькин двор — надо бы навестить, воздух понюхать. Мы чего, сюда — спать пришли?! Дома отоспимся, Сухан, подъём! Пошли, зомби моё, геометеоцентрическое, «мордами торговать». На людей поглядим, себя покажем.
Что посад этот, что само Елно — деревня деревней. Народу почти нет — кто в поле, кто на речке. Куры по улицам бродят, свиньи в луже лежат. Лепёшки свежего коровьего навоза. Ещё не засохли. Но для всякого, кому приходилось возвращаться из мест пустынных, будь то леса, или степи, или тундра, знакомо это особенное чувство, эйфория от ощущения — здесь живут люди. Во — баба с вёдрами пошла. — Баба? Настоящая? Глянь-ка — калитка закрытая стоит. — Как это? У них тут чего — и воры есть? А это не колокольный звон — это молоточками по металлу вызванивают. — Да ну! А металл-то какой? Умельцы? А по какому делу? — Жестянщики, наверное. Может, медники.
«Но спускаемся мы с покорённых вершин…
Что же делать, и боги спускались на землю».
Извините, Владимир Семёнович, но снисходительно-покровительственная интонация «богов»… Да ерунда это! Суть-то не в глаголе «спускаться». Дело в глаголе «возвращаться». Которого у вас тут нет. Он из более поздних песен. Когда опыта жизни и чувств стало больше.
