Шантаж | страница 75
— Да если б я таковы слова прежде знал! У меня така купчиха была! Во така! Сама — белая, как сметана. А задница… Как там: «Подъезжая под Ижоры…». Вот именно! «Подъезжая»… А дальше там как? И глаза — синие-синие. Если б я ей такое сказал… как сыр бы в масле всю жизнь катался! Боярич, спиши слова! Может, ещё бог даст… да плевать, что безногий! Бабы ж они ж такие…! Ты ей только скажи эдак… и всё, и она уже твоя навеки! Ну не всё же мне на коленках по двору бегать, может, вдовушку каку найду… Спиши слова! И чтоб было так это… ну ты понимаешь.
Никогда не думал, что пушкинская любовная лирика будет столь горячо, хотя и несколько утилитарно, воспринята битым средневековым уголовником. Впрочем, чему удивляться — он же гений. Это я про Пушкина.
Провозился с Кудряшком до глубокой ночи. Постоянно отрывали — то одно, то другое. Сколько чего отсюда забирать? И не то чтобы у меня слуги особо глупые, просто они ещё моих планов не прочувствовали. Да я и сам… своих планов…
Оснастку мою для производства дырок забирать? А кто её там будет использовать? А кто здесь? А на сколько времени растянется этот вояж? По мне — быстро. Тут-то по карте и сотка километров всего. На тачке по шоссейке я бы за день обернулся. Э-эх… «Святая Русь». Бездорожье как образ жизни. По прикидке: два дня — туда, два — обратно, пару дней — там. А вот что в реальности получиться… А ведь может так получиться, что и вообще вернуться не удастся.
Не приходилось мне в прежней жизни столь часто и много образно продумывать действия свои на всякие разные случаи, как в «Святой Руси». Ибо всяких препинаний, кои поначалу и не видны вовсе были, находилось на каждом шагу великое множество. Вот же вроде и предугадал, и «соломки подстелил». А вдруг — «и средь ясного неба гром гремит». Люди же мои должны на всякий любой случай иметь смысл ясный. Не то, чтобы каждая мелочь расписана была, но хоть в какую сторону смотреть, откуда беду-то ждать.
Коли живут люди, как с дедов-прадедов заведено есть, то и во всякое время знают — чего делать надобно. По обычаю, по старине. Только и я, и ближники мои не по обычаю дедовскому живём. Потому и учить их было надобно. По- первости — на всяком шаге.
— Глава 118
Пока из Кудряшка всякое чего интересного по-вытягивал… Вирника-покойника вспомнили, по его делам-рассказам прошлись. Кудряшок сначала как-то темнил. Но после Пушкина — сильно зауважал. Удивительно — я тут кучу разного гадостного понаделал, а вот Кудряшка только стихосложение достало. Хотя понятно — хрипы рвать да всякие хитрости хитрить — он много мастеров по жизни повидал. А вот пушкинский стих — впервые. «Великая сила искусства»… крыть нечем.