«Психиатр обследует сексуального маньяка:
— Вот лист зелёной бумаги. На нём чёрная точка. Что вы видите?
— Голая негритянка загорает на лугу.
— Понятно. Вот лист синей бумаги с жёлтой точкой.
— Голая китаянка очень далеко заплыла от берега.
— Ну ладно. Вот чистый белый лист…
— Обнажённая норвежка замерзает в ледяной пустыне. Ей же холодно!
— Да, вы — типичный маньяк.
— Я?! Это ещё надо узнать — где вы такие картинки берёте!».
Хороший анекдот. О релятивизме в познании и влиянии субъективного в восприятии объективно существующего мироздания. Но, как не откладывай, а процедуру примирения пройти придётся. Пошли в Каноссу, Ванюша? Не только же императорам германским на коленках ползать…
Я уже говорил, что первым примирение после ссоры предлагает самый умный. В нашей ссоре с Акимом самым умным оказался Яков.
— Сказывай.
Охо-хо. Лаоканисты… они… такие лаконичные. Ну, алаверды вам.
— Побили.
Ага, сработало. Аким аж взвился. Книжку бросил, рот раскрыл… и остановился. Лишь бы он этим талмудом закусывать не стал — я тоже картинки посмотреть хочу. Ротовое отверстие у Акима ещё не занято, но спрашивает Яков — владетелю невместно.
— Всех?
— Ага.
Не мужики, вы зря со мной в эти игры играть надумали. Я начинал в те времена, когда двоичные коды ручками писали. Я в этой логике могу даже думать: «да», «нет». «Нет», «да». И — инвертирование просто для поиграться. Когда килобайты в ноликах и единичках пишешь — они очень… лаконичные получаются.
— И торка?
— Что — «торка»? Чарджи со мной пришёл. На поварне отогревается.
— А говоришь — «всех побили».
— Пришлых — всех.
— Чего?! Грхк…
Мда. Не выдержал батюшка мой родненький такого вопиющего безобразия — не может быть у Ваньки-ублюдка славных побед и боевых успехов. После отеческого изгоняния, порицания и вдаль посылания.
Так он решил, что это нас побили?! А я струсил, убежал и теперь прошусь к нему спрятаться? Ну извини — не оправдал твоих родительских надежд. Аким, остынь — глазами такого размера можно не только книжки в темноте читать, но и радиоволны онлайн разглядывать.
— Своих-то много положил?
— Ни одного.
— Врёшь!
Снова прозвучало «мудрое слово отеческое». Назовём это выражение — глубоко эмоциональным проявлением в акустическом диапазоне чувств восторга, восхищения и изумления. Этаким гуманоидным аналогом церемониального свистка паровоза, и не будем оскорбляться глупым подозрением в недостоверности изложенной информации. Я врать не могу, и все местные насельники уже в курсе. Или нужно повторить персонально владетелю?
