— Они сами явились сюда, чтобы получить провиант для батальона. Подумай только — сюда, в штаб Пронаи, где у всех такие носы, что они за версту чуют еврея! Их схватили сразу, едва они переступили порог.
Не помню уже, под каким предлогом я выскочил из гостиной в общую канцелярию — большой зал, где обычно дожидались поручений и мои мальчики-бойскауты. По сей день не могу забыть выражения ужаса на совсем еще детском лице Габора Витеза и его друга, которые стояли, прижавшись к стене, с широко открытыми глазами, и, словно остолбенев, наблюдали за трагической сценой, разыгрывавшейся посреди комнаты.
Именно трагической, иначе ее не назовешь.
До сих пор не пойму, что побудило этих двух новобранцев из батальона Гергеи по доброй воле прийти сюда без приказа и, как выяснилось, совершенно бесцельно — никто их за провиантом не посылал. Что их сюда привело? Бравада, любопытство?
Со всех сторон на парней сыпался град пощечин, пинков и плевков. Мне было жаль этих юнцов, но вместе с тем я злился на них за их поступок. Из-за легкомыслия этих парней над всем батальоном Гергеи и его командиром Чохани нависла серьезная опасность. Я лихорадочно соображал, что можно было бы предпринять, чтобы как-то предотвратить беду.
Воспользовавшись минутным замешательством окружающих, я знаком подозвал к себе Габора.
— Сейчас же вон отсюда, и бегом! Один — к лейтенанту Чохани, другой — к Шандору Салаи! Сообщите им, что здесь произошло, и немедленно!
Мальчики выскользнули из канцелярии.
Сам же я подошел к телефону и связался с казармой батальона.
— Господин лейтенант Чохани отсутствует, — ответил дежурный по батальону. — В данный момент он находится на совещании у господина подполковника Пронаи.
Все пропало! В кабинет Пронаи мне хода нет. Остается единственная надежда на то, что хотя бы один из моих связных вовремя сообщит о случившемся кому-нибудь из наших.
Часы отсчитывали мучительно медленные минуты.
Наконец двери кабинета Пронаи открылись, на пороге появился он сам, а позади него в двух шагах показалась сухопарая фигура лейтенанта Чохани. Улучив момент, я прошмыгнул к нему и шепотом в двух словах сообщил о случившемся.
Толпа расступилась перед грозным предводителем. Холодным взглядом удава он смотрел на двух избитых юнцов. В этот момент прозвучал громкий, но спокойный голос лейтенанта Чохани:
— Господин подполковник, позвольте мне, как командиру, самому смыть это позорное пятно с чести моего батальона!
Присутствие духа и находчивость Чохани поразили меня. Он мгновенно оценил обстановку и определил единственный путь к спасению: надо было перекрыть вой шакалов рыком льва. Подойдя вплотную к несчастным новобранцам, Чохани обрушил на них лавину отборнейшей брани.
