— С тебя стакан палинки, коллега. Я дам тебе один шанс! — Он весело рассмеялся и хлопнул меня по плечу с силой, которую трудно было ожидать от этого длинного, но щуплого парня. — Отправляйся прямехонько к господину капитану. Щелкни каблуками так, чтобы кирпичная стена зашаталась, а потом без всяких объяснений вручи ему это письмо.
— Ты что, рехнулся?!
Вопрос мой имел основания — ни один солдат или унтер-офицер никогда не посмел бы явиться в кабинет командира роты по собственной инициативе. А если они являлись туда по вызову, то сам господь бог не спасал их от разноса господина капитана.
— Осел ты, коллега, вот ты кто! — Это была его любимая присказка. — Вот увидишь, господин капитан Шала, получив письмо с гербом Пронаи, еще тебя и в щечку поцелует. Ступай, не бойся!
Выбора у меня не было, и я решился, последовав его совету, войти в логово хищника.
Капитан авиации Шала оказался маленьким, тщедушным человечком. Без офицерского мундира и щегольской фуражки с кокардой он походил бы скорее на серую мышь, чем на хищника. Его видели чаще пьяным, чем трезвым, но грубость по отношению к солдатам, громогласная ругань и град взысканий, которыми он щедро осыпал и правых, и виноватых, снискали ему дурную славу. Все боялись его как огня.
Когда я, постучав в дверь и получив разрешение войти, появился на пороге, он уставился на меня, словно видел перед собой в приступе белой горячки не человека, а зеленого слона.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать совету ротного писаря. Я вытянулся, отчаянно щелкнул каблуками и отчеканил:
— Господин капитан! Унтер-офицер Миклош Сабо! Покорнейше прошу разрешения передать вам письмо… от господина Пронаи!
Не сводя с меня остановившегося взгляда, он подошел, выхватил из моих рук бумагу и пробежал ее глазами. Лицо его прояснилось. Хищник улыбался!
— Гляди-ка! Я и не знал, что у меня служит такой бравый парень! Ступай в канцелярию и доложи старшему писарю, что я тебя отпускаю!
После того как я отдал честь и лихо повернулся кругом, он бросил мне вдогонку:
— Личное оружие оставь при себе! Я дарю тебе его для борьбы с большевиками!
Час спустя (за это время я успел сбегать к себе на квартиру и переодеться) я превратился в законно откомандированного в штаб Пронаи сотрудника.
Мой новый начальник, поручик в золотом пенсне, встретил меня с нескрываемой радостью. Оглядев мое цивильное платье, он протянул мне руку и (тут я впервые услышал его имя) представился:
