Детская книга для девочек | страница 63
— Моя вина, — покаянно склонил голову доктор Рындин, — боялся, что уличный шум и суета могут слишком встревожить Полю.
— Да-с, родительское сердце, к сожалению, не лучший советчик в таких случаях, — сочувственно покивал Гильденштерн. — Первым делом я настоятельно рекомендую прогулки на свежем воздухе. Это обязательно! Теперь скажите — кроме расстройства памяти, есть ли еще какие-нибудь тревожащие последствия травмы? Мигрени, головокружения, нарушения сна, мелкой моторики и рефлексов?
— Спит беспокойно, остальное в норме, — четко отрапортовал Василий Савельевич.
— Я бы смело посоветовал вот что — как можно быстрее вернуть Аполлинарию Васильевну к привычному образу жизни. Знакомые объекты действительности помогут девочке вспомнить прошлое. Всякая мелочь может сыграть роль той ниточки, уцепившись за которую ваша дочь выберется из лабиринта забвения…
— Значит, мне можно вернуться в гимназию? — вклинилась Геля.
— В гимназию? Ты хочешь вернуться в гимназию? — недоверчиво спросил доктор Рындин, и мужчины обменялись удивленными взглядами.
— Очень хочу!
— В первый раз вижу гимназистку, которая добровольно отказывается от дополнительных вакаций, — весело заметил Эвальд Христианович. — Хотя это подтверждает мои давние наблюдения — девочки по сравнению с мальчиками выказывают бо́льшую приверженность чувству долга и ответственности.
Геля солидно кивнула. Вакации — это, наверное, каникулы. А от чего же еще не может отказаться нормальный школьник?
— Но, Эвальд Христианович, я боюсь, что умственное напряжение и переутомление сейчас не пойдут на пользу Поле. Тем более, что в гимназии скоро экзамены. А экзамены — это всегда волнения и нервная встряска.
— И прекрасно! Соединение рутинного, привычного занятия — такого, как учеба, с некоторой встряской — экзаменами будет весьма полезно в данном случае.
Доктор Рындин поправил пенсне:
— Все же я сомневаюсь…
— Папочка, я не хочу оставаться на второй год! — заныла Геля.
— Вот от чего я рекомендовал бы оберегать барышню — так это от огорчений, — наставительно поднял палец Эвальд Христианович. — Весь мой опыт и чутье подсказывают — не следует держать резвое юное создание взаперти, препятствуя возвращению к обычной жизни. Тем вы только замедлите выздоровление…
На столе зазвонил телефон.
— Прошу извинить. — Эвальд Христианович ответил: «Гильденштерн», послушал минутку и передал трубку доктору Рындину: — Коллега, это вас.
Василий Савельевич мрачно выслушал телефонную трубку, сказал «да» и обратился к Эвальду Христиановичу: