Геля вытерла слезы, вздохнула и решительно зашагала к дому. А если на этот раз она не смотрела по сторонам, то уже не от отчаяния, а от задумчивости.
— Паааберегись!
Девочка, взвизгнув, отскочила, и мимо промчалась лаковая пролетка, грохоча колесами по булыжникам мостовой.
Оказывается, она, задумавшись, свернула в Малый Успенский, да еще с тротуара сошла и тащилась, как глупая курица, прямо посреди дороги. Хорошо, что переулок тихий, да еще извозчик ее заметил! Геля замедлила шаг, чтобы перевести дух и сосредоточиться. Пролетка тем временем остановилась у железных ворот, из нее вылез франтоватый старикан в сером английском цилиндре, бросил извозчику «подождите!» и, мельком взглянув на Гелю, направился к воротам.
Даже не извинился, вот хам! Подумаешь, какой пижон — шелковый жилет и усишки в ниточку! А еще… — Геля остановилась, как вкопанная, и во все глаза уставилась старикану вслед.
Усишки! Голубые глаза! Седые височки! Да это же… Умереть-уснуть!
Из особняка за воротами выкатился круглоголовый стриженый азиат с саквояжем в руке и заторопился навстречу франту. Они о чем-то горячо заспорили. Геля не могла расслышать, о чем, до нее доносились лишь рокочущие раскаты чужеземного наречия, только это было неважно. Теперь у нее не осталось сомнений. Этот пижон — не кто иной, как ее прадед — Эраст Петрович Фандорин, собственной персоной. Она его узнала — сто раз видела портрет в кабинете у папы (который Николас), да еще по японцу. Вот так встреча!
Стараясь сохранять безмятежный вид, перебралась на другую сторону улицы и неспешно пошла вдоль ворот.
Папа (который Николас) с ума бы сошел от зависти, если бы узнал, что Геля повстречала знаменитого предка! Его биография полна темных пятен, бедный папа бьется над некоторыми всю жизнь! Эраст Петрович — знаменитый сыщик, как Шерлок Холмс, а может, и покруче. Геля невольно фыркнула, на минуточку представив, что вот сию минуту с рыданиями бросится к великому сыщику, умоляя помочь найти ее кошечку. Вот был бы цирк!
Видимо, фыркнула слишком громко, потому что оба мужчины с удивлением посмотрели на нее. Японец прищурился (хотя куда уж щуриться, если и так — японец?), а Эраст Петрович украдкой оглядел себя — все ли в порядке с одеждой и окончательно разонравился правнучке. Геля вздернула нос и надменно прошествовала мимо, изо всех сил стараясь не оглядываться.
Нет, этот надутый тип ни за что не стал бы помогать, еще и возмутился бы, что беспокоят пустяками. Подумаешь — сыщик, ха. Эраст Петрович сам удивительно напоминал кота, и точно такое же выражение лица бывало у Сил Зла, когда те случайно наступали в мокрое, — высокомерное и несколько брезгливое недоумение перед внезапно открывшимся несовершенством мира.
