— Не видела, — сказала Варя.
— Ну вот, слушай! А они, может, и врут, насмехаются только, что привидение. Если бы черти! Черти в деревне будто есть, а здесь город, здесь чертям беспокойно. Они в деревне по болотам живут, и то кто их знает…
— Сходи, сходи! — сказала Сорокина. — Узнаешь!
— Вот и пойду! — сказала Клавка. — Нечего меня пугать.
Раньше, может быть, после таких разговоров Клавка не решилась бы отправиться ночью в другой конец дома, но теперь, после приказа Чапурного, она, как часовой, не могла не пойти. А вдруг и правда приходит кто-нибудь? Тогда надо сказать Чапурному. И Клавка решила вместе с Варей, не откладывая, пойти в эту же ночь на разведку. Взяли они с собой ещё Оленьку Орлову. Втроём лучше. Из институток никто не пошёл. Да и не просили их — только пищать будут. Какие они часовые!
Спотыкаясь в темноте, держась друг за друга, девочки пробирались по низенькому коридору, который вёл в зал, на хоры.
Варя нащупала ручку двери и остановилась.
— Что, боишься? — зашептала Клавка, которая шла сзади.
— Сама боишься! — Варя с силой толкнула дверь.
Вот он зал, залитый лунным светом. Колонны, стоявшие в ряд, поддерживали потолок, с которого, как диковинные цветы, свисали хрустальные люстры. Тихо и жутко… Сверху, с хоров, зал кажется ещё чудеснее. Жутко! Сердце стучит, и ноги подгибаются.
Варя тихо опускается на пол, а сзади, кряхтя, усаживается Клавка. Ей мешают сложенные у стены брусья.
— Темно, ничего не видно! — ворчит Клавка.
Оленьку совсем не слышно. Варя молча нашла её руку. Варе кажется, что не одна, а все колонны могут открыться, и она замирает в ожидании. И что там Клавка ворчит!
— Тише, — шепчет Варя, — тише!
Наконец Клавка уселась поудобнее, чтобы ждать. Кто его знает, сколько придётся сидеть… Может, всю ночь.
Варя осмотрелась и успокоилась: теперь ей уже было совсем не так страшно. И постепенно пелена таинственного очарования стала спадать со знакомых очертаний зала.
«А вдруг ничего не будет? — подумала Варя. — Колонны-то из мрамора, каменные, как же они откроются?»
Но она продолжала сидеть не шевелясь. Оленька прижалась к ней и тоже сидела молча.
— Придёт тебе в такую холодину привидение! — шепчет Клавка. — Они небось наговорили, а мы-то сдуру и поверили. Надо бы одеяло с собой взять…
— Тише ты! — говорит Варя. — Может, и придёт.
— А ты меня тогда разбуди. Я вот посижу, посижу, да и засну.
В окна ослепительно светит луна. Варя сидит по-прежнему затаив дыхание, но вот пошёл хлопьями снег, и на колонны ложится причудливый узор — будто залетели в зал бесшумные птицы и летают и кружат. Тихо и удивительно.
