Разбойники одобрительно загалдели, засвистели, поддерживая задумку главаря.
— Не понимаешь по-каллиройски? — гнусаво ухмыльнулся Лестас и шагнул к нему. — Тогда объясню на мелисском наречии.
Сильный удар длинной ноги выбил из рук Марка меч и тут же разгоряченный кулак достиг его лица. Удар пришелся вскользь, лишь оцарапав щеку рубцами на костяшках, но от неожиданности Марк растерялся и упал в неухоженные грядки рядом с беспробудно сопящим забулдыгой.
Разбойники загоготали.
— И это миротворец! Да ему только грядки вскапывать! Не мечом, носом!
— А ну оставь его! — воинственно вскричал Харис, но наперерез ему выскочили пятеро разбойников с ножами.
— Не лезь! Они дерутся один на один. Это честный бой!
Поднимаясь, Марк смутно надеялся, что воинственный Харис не остановится ни перед чем, но слово «честный» возымело на странствующего рыцаря магическое действие. Он недоуменно замер и опустил свой короткий меч, очевидно, признав справедливость разбойников.
— Путь вражды не принесет тебе счастья, Лестас, — проговорил епископ.
— Заткнись! — крикнул главарь, не оборачиваясь.
— Только путем примирения ты можешь изменить свою жизнь.
— Молчи, старый осел! — Лестас старался выглядеть безумно храбрым в глазах своих приятелей.
Епископ поднял посох, призвав рванувшуюся с места хранительницу к спокойствию.
— Стой, дочка!
Марк с боязнью понял, что помощи ждать неоткуда. Епископ ему не поможет, Харис тоже. Просить помощи у хранительницы? Нет, это на самый крайний случай. Драться он не умеет. Вся надежда на слова вразумления.
«Что я должен делать? — отчаянно заворочал мозгами Марк. — Ах да, Ортос говорил о примирении. Но как, как примириться с пьяным дебоширом?»
— Ты ударил меня в правую щеку, ударь же и в левую, — как можно уверенней проговорил Марк, почему-то заключив, что после его слов, разбойник не сможет этого сделать.
— Как скажешь!
Марк вновь полетел в грядки от короткого, но чувствительного удара в скулу. Быстро поднявшись, он едва удержался, чтобы не броситься наутек. Долговязый разбойник явно не уважал миролюбивых людей, а дружелюбие считал слабостью. К тому же он был пьян.
— Ты можешь ударить меня еще раз, но все-таки… — Марк попытался развить миролюбивую мысль.
— Всегда рад!
На этот раз Лестас намеревался дать ему в ухо, но Марк ожидал этот удар и отпрыгнул.
Внезапно Марка осенило: епископ же учил его примирению! Понимание и сочувствие, да! Он должен почувствовать этого разбойника. Забыть, что он враг. Увидеть в нем друга…
