А Эдмон был счастлив вполне: в самом деле, вряд ли кому в два дня удавалось сделать так много.
Счастлив он был еще тем, что не знал истинной причины своих быстрых успехов.
На улице Елена заметила его в двадцати шагах перед нею, идущего по направлению к ее дому.
Анжелика шла медленною, степенною походкою, не говоря ни слова, будто боясь неуместным движением утратить полученную ею в церкви благостыню.
В ту самую минуту, когда Елена взялась за ручку своей двери, Эдмон быстро обернулся и безмолвно приложил к губам полученную им накануне записку.
Глаза Елены тотчас же опустились, а лицо загорелось ярким румянцем.
«Письмо от нее, — решил молодой человек, — во что бы то ни стало я буду благодарить ее — но как заговорить с нею?»
И Елена скрылась за дверью, а Эдмон все еще стоял, неподвижно устремив глаза на камни тротуара, которых касались ее маленькие ножки.
Войдя в свою комнату, Елена первым делом подошла к окну, намереваясь еще раз взглянуть на заинтересовавшего ее молодого человека, но несносное окно было отворено, шторы были подняты: не было никакой возможности посмотреть в окно и не быть замеченною с улицы.
Впрочем, Эдмон едва ли бы ее увидал. Мечты его и неподвижное созерцание тротуара были неожиданно прерваны знакомым ему голоском, раздавшимся над самым его ухом.
— Влюбленный уж здесь — и мечтает! Давно ли?
Эдмон обернулся: перед ним стояла Нишетта, в руках ее была дамская картонка.
— Это вы, Нишетта, — сказал он. — Что вы здесь делаете?
— Хорош вопрос, что делаю! Вы уж и забыли, что я обещалась помогать вам.
— И вы приступили уже к исполнению обещания?
— Как видите.
— Я ничего не вижу.
— Что у меня в руках?
— Право, не знаю, картонка какая-то.
— Ну…
— Ну…
— Какой недогадливый! В картонке шляпка и чепчики, и я иду к г-же Елене Дево. Поняли?
— Понял; ну а вдруг вас не примут?
— Вот мило! Иду, стало быть, примут.
— И вы ее увидите… завидую вам!
— А вы видели ее?
— Видел.
— В церкви?
— В церкви.
— И на целый день счастливы?
— Счастлив — что ж делать?
— А кому вы этим обязаны?
— Как кому? Ей — я думаю.
— Ей! Неблагодарный вы — вот что! А кто вам посоветовал идти в церковь — забыли?..
— Вам обязан, вам, моя добренькая. Только не сердитесь.
— Не сержусь, не сержусь; прощайте.
— Так вы… так вы точно идете к ней?
— Так шучу я, что ли?..
— И вы обо мне будете говорить с нею?
— Нет, об Густаве. Еще спрашивает!
— Только, Нишетта… знаете ли: осторожнее…
— Мне не учиться! Лучше вас знаю женское сердце. Хочу, чтобы вы были счастливы — и будете, и все-таки будете обязаны мне. Прощайте, прощайте… Заходите ко мне в два часа: много порасскажу вам.
