Сама не зная, что делает, Елена бросилась на шею гувернантке и крепко поцеловала ее.
— Пойдемте, моя добрая, — сказала она, — день так хорош, нужно пользоваться.
Гувернантка, вся в черном, последовала за своей воспитанницей.
На улице Елена долго искала что-то глазами; наконец, найдя почтовый ящик, вынула из-под корсажа письмо и опустила его.
— Кому это вы пишете? — спросила гувернантка.
— Дельфине; вот уже неделя, как я не виделась с нею.
Дельфина была пансионскою подругою Елены.
Это была первая ложь Елены, но она не раскаивалась в том, что солгала; она даже гордилась этим, как добрым делом.
Да и разве не сделала Елена доброго дела? Целый день потом она была веселее, чем когда-нибудь, весела именно веселостью добрых…
Возраст, золотой и счастливый, когда сердце испытывает и печали и радости в самое короткое время и, по-видимому, без всяких причин!.. Как напоминает он весенние дни, когда вечером на свежей траве не заметно даже следов утреннего дождя!
Густав пришел к Эдмону уже поздно; вместо своего друга он нашел только известную читателю записку.
«Да будет!» — подумал Домон и терпеливо решился ждать последствий.
Эдмон вошел беспечно и весело; в его руке был рецепт доктора.
— Ну?.. — спросил Густав, только что его друг показался. — Ну что? — нетерпеливо повторил он, не умея скрыть тревоживших его опасений.
— Что? Ничего! — отвечал Эдмон со смехом. — Ты будто ожидал чего-то недоброго!
— Видел ты Дево? — несколько хладнокровнее спросил Густав, успокоенный веселым лицом своего друга.
— Разумеется, видел: для чего ж я и шел?
— Что он? Что сказал?
— Что сказал! Сказал, что обыкновенно говорят доктора; рецепт прописал.
Густав чуть не вырвал рецепт из рук своего друга и с жадностью стал читать его.
В рецепте не было ничего важного: было прописано одно из обыкновенных медицинских средств для ничтожных болезней.
Густав вздохнул свободнее.
— Идем завтракать, — сказал он, — г-жа де Пере ждет нас.
— Идем, идем, но скажи, пожалуйста, отчего ты хотел, чтобы я никуда не выходил, не повидавшись с тобою?
Вопрос этот несколько затруднил Густава.
— Я хотел звать тебя обедать, — отвечал он, только чтоб отвечать что-нибудь.
— Куда это?
— К Нишетте.
— Сегодня?
— Да, сегодня.
— Очень рад. И больше ничего?
— Ничего.
— Обедаем у Нишетты.
— Так сейчас же после завтрака я ее предуведомлю.
— Пойдет он к доктору? — тихо спросила г-жа Пере у Густава, когда друзья наши вошли в ее будуар.
— Он уже был там, — отвечал Домон.
— Боже! — прошептала молодая мать.
