– Так у меня же температура, – с насмешливым укором повторил Черникин, невинно хлопая ресницами.
– Температура?! – взорвалась Мымра. – Ну так собирай книги – и марш домой. С температурой надо сидеть дома. Ишь ты, веселый какой – у него температура…
– У меня не та температура, – с деланно озабоченным видом пояснил Черникин. – У меня температура как экологический фактор…
Класс так и грохнул.
… Марианна собиралась выкроить время поговорить с Людой Маликовой, но Люда ее опередила. Однажды вечером – было уже довольно поздно, за девять, – в квартиру неуверенно позвонили. Открыла – батюшки, Маликова, вся усыпанная снегом! Робко улыбается:
– Можно к вам? Я по личному делу.
– Заходи, Люда. Раздевайся.
Марианна внимательно слушала – сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Ну до чего же у них смешно: взрослое переплелось в один клубок с детским, наивное, придуманное – с настоящим. Одно ясно сразу – слава тебе, это не слишком серьезно, просто поветрие, легкое недомогание, дань возрасту.
– Ты уверена, что это всерьез, Люда? Твое, выстраданное, крепкое?
– Не знаю, Марианночка, кажется, мое…
– Ведь ты с ним ни разу толком не говорила.
– А разве это главное? Он мне нравится. У него глаза красивые, модно одевается, хорошо держится…
«Какая чушь, какой ужас! – подумала Марианна. – А скажи ей об этом прямо – обидится».
– Марианна, я бессильна что-то сделать, что-то изменить. Я просыпаюсь каждую ночь и думаю, что без него для меня все кончится. Жизнь потеряла краски, ничего больше не радует, все постыло. Я живу в каком-то оцепенелом ожидании чуда.
«Боже мой, а чуда не случится, – с грустью думала Марианна. – Но разве я могу ей об этом так прямо сказать. Она видит его совсем другим. Смотрит на него влюбленными глазами. Перед ней умный, благородный, красивый человек. А он циничный, не тонкий, довольно грубый парень. Как же трудно помочь ей разобраться в этом, чтобы больно не поранить душу, чтобы все-таки сама – своим умом и сердцем увидела правду. А может, все-таки лучше сказать все как есть?..
– А он знает о твоем чувстве?
– Да, знает. Я ему сама передала письмо.
– И что же?
Людочка опустила взгляд и покраснела. После продолжительного молчания ответила:
– Он недавно прислал мне записку. Там было всего одно слово.
– Какое, если не секрет?
– «Дура»…
«Фу, прямо чертовщина какая-то! – с облегчением вздохнула про себя Марианна. – Значит, все не так уж трудно, как показалось вначале…»
– А что ты сделаешь, если опоздаешь к своему поезду? – повеселевшим голосом спросила она. – Придешь, скажем, па вокзал, а поезд твой уже ушел? Побежишь за ним, будешь рыдать в отчаянии?
