Сам же Малько Славик сидел в среднем ряду за передней партой как раз возле учительского стола, завершая своей особой ту самую, знаменитую мафиозную цепочку. Ростом он был почти в два раза ниже любого из гвардейцев, зато был знаменит в поселке как наипервейший грибник.
Поселок подступал впритык к Неману, а дальше за неоглядной во все стороны, в бирюзовых озерных глазках, растянутой гладью заливных лугов синела на горизонте знаменитая принеманская пуща. Говорили всерьез, что она и впрямь нигде не заканчивается, что можно вот так идти и идти хвойниками смолистыми, непролазными чащами, торфяными топкими болотами аж до самых Столбцев… Ранней осенью, когда выдавался погожий денек, в лес выбирались всем мальчишечьим коллективом и сразу после уроков.
— Айда в лес! Говорят, хоть косой грибов в пуще! — балагуря, толпой бесшабашной и вольной выбегали они стремительно из дверей школы.
И тот час же хором согласным в ответ:
— Такою погодкой… Айда, поехали!
— Тогда час на сборы, возле моста.
… Бабье лето, ленивая важно роскошная пани. Светлый безоблачный, словно шелковый денек. Ровная мощеная улочка выводит торжественно прямо на мостик, мостик-ветеран через Неман, потемневший от времени, наплывной, бревенчатый. Милуясь словно в прощании, ласково тешат его деликатные лучики едва заметного сентябрьского солнышка, шаловливые вздохи по-весеннему легкокрылых ветров… Белесая вальяжная синь равнодушно взирает на разомлевшие в раздумье тоскливом, пожелтелые дали, уезженный проселок извилистой узенькой лентой живо стремится к самой окраине леса.
Добирались тоже всегда живо, весело, чередуя, без устали бодрый шаг со скорым подбегом — и сразу на свою любимую полянку, что приютилась издавна возле заросшего сухим бархатистым камышом небольшого озера.
— Слишком толстых не волочь, давайте скоренько! — командовал Игнат.
Ну и как без костра, без душистой парной крутопосоленной «бульбы», без горячего сочного сала, запеченного на огне до аппетитных черноватых пригар!
А затем волшебство и поэзия, шедевры неповторимые неутомимого лесного живописца… Запах иглистый сосен стройных, медяных; терпкий, прелого листья — осинников и дубрав… И соревнование азартное, крикливое.
Только как соревноваться вот с ним, этим Славиком? Разве что всей компанией.
Это было что-то невообразимое. Не спеша, Игнат похаживал по краю заросшей кустарником хвойной полянки, вглядывался, посматривал по сторонам, нагибался низенько под колючие лапчатые еловые ветки… А немножко поодаль на самой середине, казалось, ползал без всякого ладу на коленцах кто-то едва заметный в густой суховатой траве, копошился там, шарил, а из-под его острого ножичка словно сами по себе выскакивали упругие крепкие молоденькие боровички.
