Не обошлось, конечно и без нашего влияния. В нашем присутствии большинство туземцев стеснялось «кормить духа», а тем более устраивать «праздник», и только просьба показать, как это совершается, заставляла их в нашем присутствии проделывать весь ритуал.
Так постепенно отмирает обычай, сложившийся на протяжении веков.
Мясо медведя вполне съедобно, только жир сильно отдает ворванью. Туземцы охотно едят и то и другое, при чем в свежем и вареном виде. Жир медведя, кроме запаха ворвани, других неприятных особенностей не имеет. Мясо, потребляемое с жиром, значительно вкуснее, — конечно, если не обращать внимания на запах ворвани. Если же мясо освободить от жира, то оно совершенно не пахнет ворванью или, как говорит, «рыбой», очень вкусно и не влечет никаких осложнений. Лучше всего его жарить на постороннем жире; вареное оно также вполне съедобно, но суп из медвежатины не сваришь, а если и сваришь, есть нельзя будет — так отдает он ворванью. Но особенно вкусны ососки-медвежата. Жир медвежат совершенно не отдает ворванью, поэтому они могут удовлетворить даже изощренный вкус гурмана.
Все части медвежьей туши съедобны, за исключением печени. Она обладает какими-то ядовитыми свойствами. Мне не пришлось пробовать печени медведя, но я видел ее действие. Когда Званцев убил первого медведя, он нажарил печени и наелся вволю. Печенка ему показалась очень вкусной. Поздно вечером он угощался ею, а утром с большим трудом встал к семичасовому отсчету. Утром же он пришел ко мне. Я ахнул от его вида. Лицо отекло, глаза он открыть почти не мог. Лицо было воспалено и приобрело кирпично-красный цвет с каким-то странным мертвенным оттенком. Физиономия Званцева производила впечатление лица человека, зверски искусанного пчелами. Отекло все тело, руки и ноги. Голова, по его словам, чудовищно болела, и в ушах стоял пасхальный звон «сорока сороков».
В течение трех дней он чувствовал себя разбитым. Потом отеки прошли, головные боли и прочие неприятные явления исчезли, и он окончательно оправился.
Аналогичное случилось и со Скурихиным в первый год пребывания его на острове. Туземцы не потребляют печени медведя.
Шкура, снятая с убитого медведя, привозится в становища с толстым слоем жира на ней. Жир у нас не имел товарного значения. В процессе снимания шкуры промышленник стремился оставить на шкуре как можно меньше жира, но по недостатку времени на его шкуре все же остается много. Из шкуры вылущиваются кости ног, кроме последних фаланг пальцев с когтями. Если голова извлекается из шкуры на месте убоя, то ушные и носовые хрящи остаются в шкуре. На лапах начисто удаляются пяточные затвердения.
