В сумятице дней подготовки к отходу казалось, что мы никогда не будем готовы: то не было этого, то не хватало другого. Кое-чего не могли добыть, несмотря на все старания. За день до отхода пришел взволнованный старший радист Шатинский.
— Товарищ начальник, я так не могу! Ну, скажите, что они от меня хотят?
— Что такое произошло?
— Приказывают сгрузить бензин, а без него радиостанция не будет работать. Нет, я так ехать не могу! Я на старости лет отвечать не хочу.
— Да расскажите толком, что произошло, кто приказывает сгрузить, почему?
— Из порта пришли и говорят, что бензин нельзя везти в бидонах, — а где я им бочек возьму, когда нет их?
— Товарищ Шатинский, требование правильное, надо бочки добыть. Ну, а если не найдете их, сгружайте бензин. Сколько у вас бензина?
— Пудов шестьдесят, нам ведь только для запуска. Нет, товарищ начальник, это безобразие, я так не могу!
— Успокойтесь, никакого безобразия тут нет, противопожарные соображения заставляют быть крайне осторожным, ведь мы собираемся в море, а там пожар не шутка. Идите, товарищ Шатинский, сгружайте бензин и ищите бочки.
— Бензин, наверное, уже сгрузили, меня об этом и не спрашивали.
— Тем лучше, — осталось, значит, только найти бочки, и дело в шляпе.
Ничего страшного не случилось. Шатинский быстро нашел бочки на складах Владивостокской почтово-телеграфной конторы, в этот же день горючее было перелито и вновь погружено на судно.
Накануне отхода в море «Литке» стоял уже у одной из городских набережных. Грузились остатки. Я был чем-то занят на корме, где меня нашел вахтенный матрос, сообщивший, что меня просит на бак ревизор.
Ревизор «Литке» и второй помощник капитана Бессмертный, спокойный, аккуратный, всегда чисто выбритый человек, работавший планомерно и без суеты, ко всему тому — хорошо знавший свое дело, не стал бы вызывать меня по пустякам.
Под бортом судна стояла шаланда, рядом пыхтел катерок. На палубе шаланды стоит громадный ящик, спеленутый тросом. Около него стояли грузчики и ревизор.
— Товарищ Минеев, не знаете, что за чертовщина в этом ящике?
— Понятия не имею.
— У вас по спецификации есть какие-нибудь большие машины?
— Нет, не должно быть. Возможно, это какой-нибудь агрегат радиостанции. Позовите, — обратился я к вахтенному матросу, — радиотехника Боганова, он, кажется, в кают-компании.
Вахтенный ушел. Бессмертный кричал с шаланды:
— Куда я его дену? Трюмы забиты доотказу, а если оставить на палубе, вряд ли его удастся хорошо укрепить. В случае шторма он смайнает за борт и изломает все вокруг себя.
