Вдруг раздался странный громкий звук — шум десятков хлопающих крыльев. Подняв голову, Оливия увидела целую стаю радужно-пестрых попугаев, кружащих в прибрежных зарослях в поисках места для отдыха. От роскошного зрелища она замерла: тут и там мелькали птицы с оперением самых разных цветов — рубинового, изумрудного, сапфирового, алого. Слишком закинув голову, она почувствовала, как почва уходит из-под ног, и машинально схватилась за ветку ближайшего кустарника. Раздался хруст, и ветка осталась в руке англичанки. Оливия вскрикнула от испуга. Она неминуемо скатилась бы в воду, если бы не молниеносная реакция австралийца. Лев не смог бы двигаться быстрее. Мгновение, и рука Мак-Элпайна стальным обручем удерживает ее за талию.
— Браво, браво! — произнес он, то ли иронизируя над неловкостью гостьи, то ли, наоборот, поздравляя себя с успешной спасательной операцией.
Ноги отказались слушаться Оливию, она не могла выпрямиться и встать самостоятельно, будто ее внезапно парализовало. Дыхание сбилось и тоже никак не могло выровняться. Казалось, все птицы вокруг замерли на ветках в ожидании того, как же поступит теперь англичанка.
Мак-Элпайн развернул ее лицом к себе, но она не смела взглянуть на него.
— Оливия? — позвал спаситель, и в голосе его Оливии послышалась смесь тревоги и насмешки.
Ей показалось, она сейчас расплачется от досады. Вот был бы номер: ревущая девица двадцати восьми лет от роду. Казалось, будто силы окончательно ее покинули. Интересно, известны ли медицине такие случаи? Оливия не могла даже набрать в легкие воздуха, чтобы ответить. Волосы — и те повели себя наихудшим образом: болтались в полном беспорядке, развевались на ветру и лезли в рот и глаза. Тело, казалось, жило собственной жизнью и не собиралось повиноваться приказам головы. Она с ужасом почувствовала, что прижимается поближе к австралийцу. Это было удивительно приятно и шокирующе.
Оливия почувствовала эйфорию. В мозгу словно пробегали разряды, освещая все по-новому. Кровь быстрее побежала по венам, разнося гормоны удовольствия.
Секунды складывались в минуты, но ничего не происходило. Казалось, Мак-Элпайн растерялся и не знал, что делать дальше. Грудь Оливии взволнованно вздымалась, соски затвердели и четко обозначились под топом. Наконец он заговорил:
— Как должен поступить мужчина, когда к нему в объятия падает прекрасная девушка?
— Разумеется, он должен ее отпустить, — промолвила Оливия, когда молчать дольше было уже нельзя. Мысли путались в голове.
