Плакальщицы пели в полный голос, от души.
Перед Свадьбой отпевают любую девушку. Ведь для того, чтобы родилась женщина, девушка должна умереть. Но сегодня плакальщицы старались как никогда, от их искренних завываний узлом скручивался желудок и щипало глаза. Они отпевали не просто девушку, но – Жертву. Они ведь не знали, глупые, кому именно она предназначена. А она – знала.
Еще вчера вдруг поняла, под Дюзами, не успев еще толком испугаться даже. А когда зажгли костры и появились конусы Дюз, она сразу все поняла – и уже глупо было бояться. Действительно, сами подумайте – чего бояться, если рушится мир? И то, о чем еще вчера совершенно невозможно было даже и мечтать, вдруг становится не только возможным, но и единственно правильным? Щенки щедро кормили хворостом пламя на верхних костровых площадках, двигали зеркала, и было непривычно стоять в узком конусе падающего света одной, обычно сюда набивались всей своркой, да и Дюзу делали куда шире. А чаще так и не одну зажигали, две-три, а то и больше, чтобы всем места хватило, площадки большие, на каждой можно по три Дюзы зажечь, а самих площадок пять, как раз по углам выгула. Но сейчас костер горел лишь один и лишь на одной площадке, и щенки суетились вокруг зеркал, держали Дюзу – для нее одной. И свет надежной стеной отгораживал ее от прячущихся в темноте соплеменников.
Она больше не с ними.
Она одна под Дюзой, Искупительная Жертва, Невеста для затребованной Лорантами Свадьбы – невиданной, небывалой, противоестественной.
Единственно правильной.
Она загадала на падающей звезде, а потом сказала, делая вид, что все это не больше чем просто шутка. Но ведь звезда была настоящей! Настоящие звезды всегда выполняют загаданное, надо только его произнести вслух, чтобы кто-то услышал. Пусть даже вид делая, что это – просто шутка…
От Главного Выгула ее несли на руках – ноги Искупительной Жертвы не должны касаться дорожной пыли. Плакальщицы шли рядом и выли. Они выли, наряжая ее в лунную шкурку – то ли костюм, то ли целое жилище. Он мог облипать тебя, словно змеиная кожа, а мог расшириться до размеров чуть ли не конуры вожака. Стоило лишь захотеть и попросить. Как со звездой. Только и вся разница, что с лунной шкуркой проговорить желаемое можно было и про себя, не обязательно вслух. А еще этот странный костюм был способен пропустить внутрь одного человека. Того, которого она выберет. Когда-то все свадьбы на левобережье справлялись именно так, но лунные шкурки не вечны, хотя и прочны. Но даже они со временем портятся. Их становится все меньше и меньше с каждым сезоном, а невест меньше не становится, вот и выдают их теперь лишь для особенных случаев…
