Характерен в этом смысле такой пример. Из сочинения Т. С. Мальгина «Зерцало российских государей» Румянцев узнал о существовании в районе Орши камня с загадочной надписью о молитвенной помощи некому Василию Рогволоду (1171 г.). Имя Рогволода издавна существовало в роду полоцких князей. Об его основателе летопись сообщает как о князе варяжского происхождения. Было естественным предположить, что под камнем захоронен один из потомков варяжского князя. Через Канкрина и местных жителей Румянцев предпринял разыскания этого камня. «Многолетние, часто повторительные домогательства» завершились, наконец, находкой и копированием надписи. Сделал это ректор оршанской иезуитской коллегии Дезидерий Ришардот. В процессе поисков в районе рек Двины и Дисны были обнаружены еще четыре камня, находившиеся почти на равном расстоянии друг от друга и с подобными, но более древними заклинательными надписями. Порядок расположения и явная символика камней сразу же поставили под сомнение существовавшее до этого представление о них как об обычных надгробиях. Члены кружка первыми поставили вопрос о назначении этих археологических памятников.
Уже Канкрин был уверен в том, что они служили в древности «знаком или владения или для истребления языческого суеверия». В дальнейшем с этим согласились и другие члены кружка. Камни неожиданно осветили важную историческую проблему, показав живучесть еще в XII–XIII вв. (именно к этому времени они относились) языческих верований. В настоящее время признано, что их создание связано с языческими молениями во время страшных голодов, постигших Полоцкое княжество в XII в.[106]
По ходатайству Румянцева правительство приняло решение об их сохранении — в это время шли работы по улучшению судоходства в руслах рек, где находились памятники, и им грозило уничтожение.
С открытием оршанских камней в научный оборот вводился один из древнейших русских эпиграфических источников. Изучение их и подобных памятников продолжило изыскания, положенные в XVIII в. открытием и исследованием Тмутараканского камня с русской надписью XI в. Поиски древнейших русских надписей для кружка становятся самостоятельной задачей. Некоторые из сотрудников Румянцева полагали, что их скорее всего можно обнаружить в местах древнерусских погребений. Правда, Карамзин решительно заявил об отсутствии на Руси, по крайней мере до XVI в., самого обычая захоронения с надгробными надписями, но Румянцев упорно давал задания своим сотрудникам разыскивать «надгробные камни с точным означением какого-либо древнего года, именно который бы предшествовал самому началу XVI века». Такие поиски были проведены по всему течению Дисны, Двины, Альбы, Шосны (Шлиссельбургский уезд), в районах Полоцка, Орши, Переяславля, Смоленска, Новгорода и в других местах.
