Наконец, он проглотил застрявший в горле комок, и срывающимся голосом спросил:
— Вы кто?
— МУР, — спокойно ответил один из мужчин, и слегка подтолкнул Сашку. — Иди, иди, некогда нам. Разговор есть.
Пока Сашка испражнялся, мысль лихорадочно работала.
Что им надо? Ответ пришел сам собой. Ленька! Точно, больше нечего. Сашка даже стал успокаиваться. Ну, здесь ему бояться нечего. Ничего они не докажут, а завербовать его у них не получиться. Не на чем.
Вот здесь многоопытный, битый волк Сашка Пан страшно ошибался.
Привезли его не в МУР, а в какую-то квартиру. Трое мужчин остались в одной комнате, а он с женщиной прошли в другую. Она прикрыла за собой дверь. Сашка заволновался.
— А почему, извините, не к вам? В столь уважаемую контору? — ехидно спросил он. За время пока они ехали, Сашка успел выработать линию поведения.
— Да понимаете, Александр Исаакович, в МУРе столько канители, оформлять, изымать… — она поморщилась. — А разговор у нас будет в некоторой степени приватный.
— Кстати, — продолжала она, присев за стол. — Позвольте представиться — Владлена Сергеевна Воронцова, старший следователь Московского уголовного розыска.
Сашка кивнул и тоже присел.
— Так вот у меня первый вопрос к вам, Александр Исаакович, — сказала Влада. — Хотите, я вас посажу?
— Владлена Сергеевна, — Сашка даже затрясся — за что? Какие дела у бедного Рейнтопа? Вот в славные времена царя-батюшки в родной Одессе, это да… — Сашка задумчиво протянул. — А сейчас? У меня свое маленькое дело или советская власть решила прикрыть нэп?
Влада вздохнула.
— Эх, — она укоризненно покачала головой. — Разговора чувствую, не будет. Ладно, придется на нары.
— Владлена Сергеевна, голубушка, — все наглее говорил Сашка, — к чему такие дешевые приемы? Спросите, что надо, я и так вам расскажу. Свой кусочек информации у меня еще есть, — Сашка хитро улыбнулся.
— И про Леню?
Сашка усмехнулся про себя. Все точно, им нужен Пантелеев.
— Леня? — переспросил он. — Пантелеев? — уточнил он и кивнул головой. — Известный человек. Авторитетный. Но, клянусь детьми, ничего о нем не знаю. А могу ли я поинтерсоваться — чем же я так прогневал нашу родную милицию?
— Растление несовершеннолетних — дело серьезное. Да и в камере может жутко не понравиться, за такое вас даже огромный авторитет ваш не спасет.
— Бог ты мой! — Рейнтоп обхватил горящие щеки. — И это шьют мне, отцу семейства. Двух семейств, если честно… И почти деду! У Раечки же будет выкидыш. Хотя о чем это я! У вас же вместо креста — партбилет.
