Савинков не ожидал такого вопроса. Он онемел.
Надо что-то придумать, — пронеслось в его голове, — иначе все пропало.
— Ну, — начал Борис, — для меня этот вопрос еще не до конца прояснен.
И Савинков замолчал. Татаров тоже молчал. Он неотрывно смотрел в глаза Савинкову. Но Борис сумел выдержать этот взгляд и даже смог криво улыбнуться.
— Хорошо, я приду, — проговорил Татаров и протянул руку Савинкову. Тот, совершенно не смутившись, пожал руку, назвал адрес и быстро удалился.
20.00
Назаров занял позицию в дворницкой. Дворник оказался мужик разговорчивый, тем более что Назаров принес с собой бутылку вина. Пил в основном дворник, а Назаров смотрел в окно. Около девяти вечера он заметил Татарова, который быстро прошел к подъезду.
Назаров посидел еще с минуту: рассчитав, что Татаров уже поднялся наверх, вышел из дворницкой и пошел в подъезд.
Однако Татаров не стал подниматься. Он затаился под лестницей и, увидев прошедшего наверх Назарова, мгновенно все понял. Он выскочил из подъезда и побежал домой.
Савинков первым понял, что Татаров их переиграл.
— Оставлять его живым, нельзя ни при каких обстоятельствах, — спокойно сказал Савинков.
Сейчас он один сохранял хладнокровие, в то время как остальные были взвинчены, и едва не бросались на стену от злости и бессилия.
— Что ты предлагаешь, Борис? — неожиданное перейдя на ты, спросил Федор Назаров. В руках он нервно сжимал револьвер.
— Надо его убить, вот и все.
— Но как? — воскликнул Федор.
— Просто пойти сейчас к нему и застрелить, — сказал Савинков так равнодушно, словно предлагал Назарову пойти в бакалейную лавку купить припасов.
Назаров секунду смотрел на Савинкова, потом решительно поднялся и сказал:
— Ты прав. Ты как всегда прав, Борис. Я так и сделаю.
ночь, Варшава
квартира Татарова
Назаров вошел в парадное. Сейчас он ничего не видел перед собой и действовал машинально. По дороге к дому Татарова он все продумал. Войдет в квартиру, попросит позвать Юрия и, когда тот появится в поле его зрения, сразу застрелит. Нет! Сначала он объявит ему, что приводит приговор в исполнение. Да! Только так.
Все было очень просто, и Федор не предвидел никаких осложнений. Он опасался только одного: чтобы Татаров не уехал раньше, чем он придет к нему.
В парадном Назаров, не осматриваясь по сторонам, прошел к лестнице. Он знал, что ему нужно на второй этаж, в квартиру пять.
Федор был так взвинчен, что окрик: «Стой! Куда?» — раздавшийся сбоку, подбросил его. Он резко развернулся, и увидел швейцара.
