Камориль даже как-то подобрался весь, насторожившись:
— А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее!
Ромка вздрогнул и потупился. Не дождавшись от мальчишки разъяснений, Камориль заговорил сам:
— Мне, чтобы разглядеть суть существа (я предпочитаю слово «душа» не использовать) приходится прибегать к специальному проявляющему составу, который вливается пациенту в рот. По действию аналогично отраве дельцов из Пламенного Просвещения, а калорий — ноль. Но даже с ним — далеко не факт, что все пойдет, как надо, и суть человечью мне удастся разглядеть. А тут такие заявления! Неужели он правда… хм.
— Зелье? Калории? Суть разглядеть? — я что-то совсем запутался. — Погоди, зачем?.. Или ты… Или у тебя уже есть догадки, что за удивительная силушка проклюнулась в Романе?
— Догадок нет, — Камориль покачал головой. — Ну, то есть, что именно в нем пробудилось — я не знаю, но раз уж разговор о душах… Есть вариант, что зверек твой видит изнанку.
— Изнанку? — переспросили мы с Ромкой почти хором.
— Если бы вчера мне удалось залить Роману нужное зелье в рот, то через некоторое время я смог бы различить строение, особенный рисунок его нутра, в общем-то, эту самую суть. И, различив, сравнил бы с теми, которые помню — и, может, смог бы определить, на какие именно чудеса способен мальчишка, необычен ли он, как сверхценный алмаз величиной с арбуз, или же он, к примеру, попросту поздно очнувшийся чтец какой-нибудь. Или шизофреник. Всякое ведь бывает. Раньше, — Камориль снова полез ко мне обниматься, но я перебрался на подлокотник кресла прежде, чем он меня поймал, — так вот, до пресловутой Войны Причин души можно было легко разглядеть и без всего этого. Нужно было только прочесть одно редкое, сложное заклятие… И тогда можно было, как говорили, увидеть души, которые ну прямо выпирали, светились и переливались — разные, как снежинки, как рассветы, как драгоценные камни на сколах. Короче, чистый сияющий концентрат, все натуральное и без примесей. Умеющий видеть да увидит, понимай, властвуй, колдуй — не хочу! Теперь душ не разглядеть уже — ведь заклятия не прочесть. И сути никому не видно — ни своей, ни чужой.
— И ты собирался Ромкину душу каким-то мутным зельем проявлять, так? — уточнил я.
— Ты меня не недооценивай, я, все-таки, потомственный некромант из, между прочим, древнего и уважаемого рода, — Камориль приосанился. — И уж кое-что про механику довоенных чар знаю.
— В том-то и дело, что ты — некромант, а не зельевар, и даже не священник из ближайшей церкви Потерянного. Ты на живых людях это свое зелье тестировал вообще?
