Разжались пальцы, чашка с кофе упала вниз,
На дно небес, задела за карниз
Жилой высотки, задела самолет…
Ну и вираж, как нашей юности полет…
Как в западном, мистическом кино:
Огромный самолет плашмя упал на казино –
Как все забавно и смешно,
И никого не жалко мне давным-давно.
Жаль чашку из деревни Протвино,
– Чего хотите, сэр?
– Погибнуть в катастрофе.
– Еще чего?
– Вернуться в послезавтра.
– Извольте, сэр. А что подать на послезавтрак:
Овсянку на воде и черный кофе?
Все будет сделано на первом вздохе.
Смотрите сэр, как завтра хорошо, что за погода –
Балует вас британская природа!
А вот Гайд-парк, подстрижены лужайки,
Народа тьма, среди толпы, поди, узнай-ка,
Ровесников своих, но Вы, милорд, сидите,
Они вас знают. Вон, смотрите,
К Вам по дорожке от больших ворот
Бежит подросток, Ваш ровесник,
Он Вам купил журнал «Британский вестник»,
Свежайший номер за позапрошлый год.
– Привет, милорд!
– Привет, тиджей, привет!
Скажи мой ангел, сколько тебе лет?
– Вчера исполнилось двенадцать…
– А мне давным-давно исполнится
сто двадцать,
Я буду юн и сед, и я давно влюблен
В двух англичанок, юных бонн.
Я – лорд-колясочник, напудрен и накрашен…
– Скажите, сэр, Вы родом не из «рашен»?
– Увы, оттуда я. Там быт угрюм и страшен,
Там у людей звериный взгляд,
Они друг друга поедом едят…
Живут там осквернители могил,
Там одаренным людям свет не мил…
Мелькнула мысль: «Напиться вдрызг,
На шее затянуть гитарную струну…».
Ослабли пальцы, чашка кофе вниз
Упала в лужу, о Луну разбилась,
И вся Ходынка-Сити осветилась
Салютом желтых брызг…
Москва. Ходынка-Сити. Бар –
Приют для однополых пар
И тех, кто СПИДом болен…
Здесь бармен мною недоволен:
– Чего торчишь? Чего хотел?
Ты кофе черным надоел!
А может виски? Есть «Бурбон»…
Под горлом боль – я вышел вон,
На урну сел – мне негде быть,
Нет ничего страшней, чем жить.
Вдруг голос свыше: «Слушай, брат:
На вариации история щедра –
Любой поступок можно оправдать –
Ведь если твой мирок взорвать,
То где-то чуть добавится добра…»
