Вспомнилось, как их, совсем еще детей, приехавших в сказочный город Москву и устроившихся «по лимиту» на тяжелую работу, согнали, как скот или рабов, к дверям комнаты, которую в импровизированном порядке превратили в смотровой кабинет, затащив туда гинекологическое кресло. И стали вызывать в комнатушку по несколько человек. Все терялись от неизвестности и страха.
Девчонки, в основном, были из деревень. В своей короткой жизни не знали об этой непростой медицинской процедуре – гинекологическом осмотре. Все выходившие плакали. О, сколько стыда и унижения они пережили! Тем более, что при осмотре присутствовала не только акушерка, а еще начальница отдела кадров и заведующая производством. В личных делах отмечали, является ли «кандидатка» девочкой или уже успела познать сладость «запретного плода». А самое главное в этом противозаконном мероприятии – было выловить, возможно, уже беременных малолеток, которые сбежали от стыда из родного дома в большой и незнакомый город с надеждой затеряться в нем и как-то решить свою проблему. Но таких «преступниц» не оказалось. Акушерка быстро и грубо, сознавая незаконность происходящего и получив приличную сумму за свою работу, орудовала всего двумя наборами инструментов. Благо, что среди девочек не оказалось больных, что исключило массовое заражение. А если вспомнить все, что было за время «крепостного права», мало не покажется. Многие не выдерживали, ломались и исчезали в никуда.
Она сидела и думала, что делать. Как ни старалась, ничего на ум не приходило. В мозгу билась только одна мысль – «больше не выдержу». Вспомнила про изуродованный сапог, как олицетворение всей своей тяжелой ситуации, непрошенно подкатил ком к горлу, и она начала беззвучно плакать, содрогаясь всем телом.
Прошло время, на улице совсем стемнело. Вдруг она почувствовала, что какая-то теплая волна накрыла ее, девушка успокоилась, в душе родился маленький лучик надежды. Встала, пошла умылась. Надо отдохнуть. Просто был очень тяжелый день. Порой она так уставала, что были моменты, когда ей казалось – сейчас остановится сердце. Но ночь зализывала раны. Надежда и молодость давали силы на новый день.
Сидя на кровати и устремив взгляд на темное окно, вдруг боковым зрением заметила, что ровную полоску света из кухни пересекла тень. Нет, это не могло показаться. Точно. Внутри похолодело. Замерла, не в силах пошевелиться то ли от страха, то ли боясь спугнуть кого-то.
Прошло несколько мгновений, и она почувствовала, как со спины, по шее, медленно и нежно ползут две лапки навстречу друг другу. Они были маленькие и пушистые, словно кошачьи, но покрупнее. Ее кто-то обнимал. Самое странное, она не испугалась.
