В полевом госпитале не хватало медперсонала и медикаментов. Под постоянным обстрелом на скорую руку остановили кровотечение и, сложив кость, загипсовали. Потом – на поезд и в тыл. На то, что выживет, было мало надежды: много крови потеряла. В госпитале, после несколько дней высокой температуры и бреда, в ночь случился кризис. На утро бледная Надежда очнулась. Позвали дежурного врача. Он молча постоял над ней и вынес свой приговор:
– Мужайтесь. После таких ранений, как правило, случается гангрена. Тем более, первую медицинскую помощь вы получили на передовой, там, скорее всего, и занесли инфекцию. Значит, будем ампутировать ногу. Пока подождем несколько дней, но я больше чем уверен, что придется оперировать, чудес на свете не бывает, во всяком случае, я в своей практике не припомню.
Надежда закусила губы, чтобы не заплакать. Она, девушка, вернется домой без ноги, какая жизнь ее ждет? Лучше тогда совсем умереть, решила она. Прошло несколько дней, и начался истинный ужас. Под гипсом, а он покрывал всю ногу от бедра до пятки, завелись вши. Все так чесалось, что Надежде казалось – она теряет сознание. Пытка почище всякой инквизиции, ни секунды покоя. Она уже забыла, когда спала, но интуитивно понимала, что, если вытерпит эти страшные муки, сохранит ногу. Откуда пришла эта уверенность, не знала. Свято верила, что так оно и будет. Самое важное было в том, что температура не поднималась, и гангрена не начиналась. Это было необъяснимым чудом. Прошло время. Рентген показал, что кости срослись, и гипс можно снимать. Надежда ждала этого дня, как избавления от страшных мук. Когда раскололи гипс и сняли, то вся его внутренняя сторона была черной от кишащих там вшей. Присутствующий при этом профессор сказал:
– Ну, милочка, вы должны молиться за этих тварей, они вам спасли не только ногу, но, похоже, и жизнь. Надо написать об этом случае.
Секрет заключался в том, что при оказании первой медицинской помощи занесли инфекцию, и, как предсказывал врач, началось воспаление, которое неминуемо должно было перейти в гангрену, появился гной, который, в свою очередь, стал кормом для вшей, они тщательно выедали его, не давая продвигаться воспалению. Вши работали, как санитары, обрабатывая гноящуюся рану. Муки были вознаграждены – Надежде сохранили ногу.
Подруга ее, Валентина, с фронта вернулась очень больной. Привезла малярию. Приступы повторялись регулярно, ровно через 72 часа. Начинало трясти, она мерзла, выкручивало суставы. Ее отпаивали горячим чаем, укрывали всем, чем можно, но трясло так, что дело доходило до конвульсий. Ничего не помогало, пока приступ сам не кончался. Валентина была измотана болезнью, исхудала, что светилась. Боялись, что не выживет. Лечили одним только известным старинным способом – порошком хинина, от горечи которого немело все внутри. Молодость взяла свое, приступы стали все реже и реже. Но болезнь суставов и анемия сопутствовали ей потом всю жизнь.
