Золотой самолет | страница 10

Воздух свеж и чист.

Порхает ветер,

подгоняя стаи птиц.

Повсюду трели

талых вод,

журчанье лиц.

И кружат, кружат

кружева ресниц.

Глаза сияют,

восхищая день

земной.

Исчезли, тают

дни разлук.

Я вновь с тобой.

Какое счастье

ощущать тебя.

Вдыхать твой

запах,

целовать уста.

В полёте чувства.

Сплетены тела.

И в мире пусто,

только Ты и Я.

За забором

сосновый бор

выписывает коленца,

и глаза твои

дарят взор

по закону

Джоуля – Ленца.

Выйдем, сядем

с тобой на крыльцо,

свежий воздух

вдохнём поднебесья.

Ты сегодня

не прячешь лицо,

от тебя

некуда деться.

Гроздь калины рдеет,

осень за окном,

лист багряный реет —

шепчет тихо гном:

«Скоро сдавит стужа,

снег украсит сад,

от такого гужа

ветки затрещат.

Будет вить позёмка,

наст хрустеть своё —

спит живая ёлка,

не тревожь её».

Поединок – это кровь,

стук в висках —

но за любовь.

Персона нон грата —

облизывай лист…

Пахнет разлукой

и день твой прокис.

Забудь про рассольник

и кислые щи,

таких не отведать

нигде – не взыщи.

Только в России

такая земля,

которая семя

растит почём зря.

Только в России

народ так загнёт,

что развлеченьем

покажется гнёт.

Помни об этом,

бывший наш друг,

и не скорби,

а то схватишь недуг.

Луна по городу

катилась между крыш.

Кричал отчаянно

оторванный малыш…

Из лона матери

низвергнут к небесам —

крик ощущений

как привет другим

мирам.

Короче дни,

длиннее ночи,

я не смыкаю

свои очи.

Свет отражает

серый глаз,

на небе месяц

как топаз.

Я стерегу покой

долины,

в объятьях горы —

исполины.

Меня окликнет

снежный барс,

я улыбнусь ему

сейчас.

Но тяжесть век

не даст свободы,

лишь только звуки

с небосвода

прольются чистою слезой,

я понимаю:

я слепой…

Спасибо, есть способность

слышать,

кто видел свет —

его опишет.

Зелёный цвет —

цвет хлорофилла

и зелёнки —

поблек и зажелтел

на новогодней

ёлке,

когда она свои

последние деньки

отдала на потеху

средь зимы.

Началось: мы опять нелегалы,

а посредственность вышла

в финал.

Для империи мы —

те же галлы,

и для власть берегущих —

сигнал.

Милый друг, не питайте

иллюзий:

констатация фактов —

ничто,

от разрывов словесных контузий

на земле нашей грешной

тошно.

Хрен ядрёный

больно

выпучил глаза —

вот она,

окрошка,

вкусная еда.

Русская похлёбка

непроста

на вкус.

Пусть об этом

помнят

немец и француз.

Летаем в космос

и не маем душу.

Душа есть космос,

обретая – рушу.

Рос, как грибы,

и без штиблет,

не ел кошерных

он конфет.

Ловил кузнечиков

в траве

и пропадал

недели две.

Бывало, брался

он за ум,

ум за него:

«Каков болтун?»

Болтанка страшная

была,

когда МАШИНА

повезла.

Везла не роту,

а полки…

Жуть вспоминать