— Немного. Зачем же он газеты покупал?
— Они все так делали, а потом со словарем читали их. Умора, друг к дружке бегают, спорят, ссорятся.
— Господин Макбриттен не знал русского языка, — подтвердила женщина. — Часто, когда он подходил к столу за ключом, чувствовалось, что ему хотелось что-то сказать, поделиться большими впечатлениями, чувствами, но не хватало для этого слов. И он, бывало, только воскликнет с восторгом: «О, СССР!» и пойдет к себе в номер, напевая какую-то песню. Нужно сказать, он очень симпатичный человек. И вообще все члены этой делегации очень милые и хорошие люди. Один руководитель ее, господин Купер, чего стоит. Мне кажется, он знаком со всеми, кто живет в гостинице. Очень, очень общительный человек.
Остальные девушки сказали почти то же.
Администратор, извинившись, ушел со своими подчиненными.
Пока Зарубин осторожно обвертывал настольную лампу бумагой, заговорил, молчавший до сих пор, начальник отделения милиции.
— А мне сдается, загулял где-то наш иностранец. Это свободно может случиться, если человек страстишку к вину имеет. А то, что это так, — бутылки подсказывают, да и руководитель делегации не отрицает. И по-моему, этот толстяк Томас Купер что-то знает, но скрывает.
Правду говоря, что-то он мне не особенно нравится. У белоэмигрантов русскому языку учился. Разбирается, где милиция, а где ОГПУ. Все это неспроста... И вот смотрите, — обратился он к Кочетову. — Время отправки автобусов соврал? Соврал. — Павлов загнул один палец. — Тот факт, что от книжного киоска Макбриттен подошел к нему, скрыл? Скрыл. — Еще один палец загнул он. — Чемодан притащил, когда его никто не просил. Фотокарточку отдал. Мелким бесом рассыпается. Тут собака зарыта. Толстяка припереть фактами нужно, и он все выложит.
— А не задумал ли Макбриттен остаться у нас? — высказал вдруг предположение Рудницкий. Настроение у лейтенанта быстро выравнивалось, и он тогда все видел в розовом свете. — Если допустить такую мысль, то и поступки Томаса Купера находят простое объяснение. Рабочий человек — все видели его мозоли, такие за день-два не намять — он, конечно, горой стоит за Гарри Макбриттена, если тот решил принять советское гражданство. Сейчас Гарри укрылся от своих товарищей, а когда они отбудут — объявится и попросит убежища в нашей стране. Другие ведь просят?
— Просят, — подтвердил майор.
— А о нем мы ни одного плохого слова не слышали...
— И Советский Союз любит, — хотя и в тон Рудницкому, сказал Кочетов, но с едва уловимой иронией.
