Он усадил пограничника рядом с собой на ступеньки крыльца, открыл книгу и, найдя нужное место, прочитал:
— «Сегодня я опять в камере. Я не сомневаюсь в том, что меня ждет каторга. Выдержу ли я? Когда я начинаю думать о том, что столько дней мне придется жить в тюрьме, день за днем, час за часом, по всей вероятности, здесь же в X павильоне, мною овладевает ужас, и из груди вырывается крик: «Не могу!» И все же я смогу, необходимо смочь, как могут другие, как смогли многие вынести гораздо худшие муки и страдания. Мыслью я не в состоянии понять, как это можно выдержать, знаю лишь, что это возможно, и у меня рождается гордое желание выдержать...»
— Гордое желание выдержать, — потрясенный услышанным, прошептал Кочетов и спросил: — Кто это написал так?
— Дзержинский.
— Дзержинский?
— Да. Лучший из чекистов.
Солдат задумался.
— Даже мороз по коже продрал, — передернув плечами, признался он. — Какая сила!.. Это, конечно, ни в какое сравнение с моей блажью не идет. — добавил Кочетов и улыбнулся: — Я сейчас же напишу Зое...
С этого дня пограничника Кочетова словно подменили.
— А ведь и к тебе политрук ключик подобрал, — при случае добродушно подшучивали товарищи.
— А почему бы мне хороший совет от доброго человека не принять! — смеясь, отвечал Кочетов...
Затем пришла темная осенняя ночь.
Порывистый ветер хлестал лицо противной, холодной изморосью.
Чутко прислушиваясь к каждому звуку, крепко сжимая в руках винтовку, за толстой сосной притаился молодой пограничник.
На соседнем участке тревога. Оттуда доносятся частые и беспорядочные выстрелы.
Пограничник, вглядываясь в темноту, шарит взглядом каждый едва распознаваемый куст.
И вдруг метрах в тридцати мелькнула чуть заметная тень.
«Чужой!.. Свой знает другие тропы, — словно электрический ток проносится в сознании. — Граница рядом — медлить нельзя!»
Пограничник вскидывает винтовку.
— Стой!
Тень, точно призрак, метнулась в сторону.
Кочетов нажимает на спусковой крючок и стреляет раз, другой, третий.
На выстрелы прибежали пограничники с собакой и там, куда стрелял Кочетов, нашли шапку, у нижнего края которой мех был разорван пулей и измазан кровью.
Но почему кровью? Ведь пуля только оцарапала шапку, но не пробила ее.
Разгадка пришла позднее, когда был изучен план, который намеревались осуществить нарушители границы.
Расчеты их были просты. Спровоцировав перестрелку в заранее намеченном пункте, они тем самым надеялись создать благоприятные условия по соседству для прохождения в этом месте границы крупным диверсантом. Однако пуля пограничника сорвала их замысел. Раненный в левое ухо, перепуганный диверсант вынужден был вернуться туда, откуда шел.
