— Куда это ты убегаешь каждый вечер? Хвостом вертишь? Не рановато ли? Если твой отец вернется, я все ему расскажу.
Госпожа Ёнсук была нарядно одета и накрашена: черные брови, красные губы — точь-в-точь как на свадебной фотографии. Улыбающееся лицо казалось маской из-за необычного макияжа.
— Какая же вы красивая в этом платье и с этим гримом! Сегодня Учитель произнесет молитву, возложит на вас руки, и вы снова будете ходить, как изящная танцовщица. Теперь, приняв нашего Бога, вы стали его супругой — телом и душой.
Госпожа Ёнсук качала головой в ответ на слова святоши.
— Что ты там держишь в руках? Это не твое, зачем ты взяла клетку? Если господин Йи узнает, тебе достанется! — закричала старуха, но я вышла из дома и даже не обернулась.
Демон Агора борется с Тото, пуская в ход всякие гадкие хитрости, но Тото в конце концов побеждает с помощью волшебной сабли. Но Тото недолго радуется победе: он тоже умирает, потому что не может сдержать слез, когда спасенная им красавица Лили возвращается на Землю.
Тото исчезает в той же вспышке света, которая дала ему жизнь, а Агора и железные воины из его адской армии распадаются на составные части, плюясь болтами и зубчатыми колесиками, которые заменяли им сердца, легкие и мозги.
В момент смерти Тото рушится гигантский замок демона. Из слез Тото образуется прозрачная река, деревья и травы воскресают и начинают петь. Листочки танцуют на ветру под ослепительным солнцем. В один прекрасный день наш Тото вернется! Космический ангел, защитник справедливости!
Птичка в клетке насвистывала, как будто хотела присоединиться к хору счастливых голосов.
Клетка была тяжелая. Птичка весила не больше пригоршни ветра, но рука у меня одеревенела. Я много раз наклонялась, чтобы посмотреть, не превратилась ли птица в булыжник или железный брусок.
Какая-то женщина заступила мне дорогу. Она спросила:
— Куда ты направляешься в такой час с птичьей клеткой? А-а-а, понимаю, ты ее только что купила…
Я посмотрела женщине в лицо. Я не знала, кто она такая. В памяти роились смутные образы. Кого-то она мне напоминала, вот только я не могла сказать, кого именно.
— Кто вы такая? Что вам нужно?
— Ты разве не Уми? Не Пак Уми, ученица пятого класса школы Хануль? Твоя шутка заходит слишком далеко. Нельзя так насмехаться над людьми. Я — твоя матушка-наставница.
— Я вас не знаю.
Ее лицо сливалось в моем воображении со множеством других, которые я вырезала из календарей и альбомов. Натужно-приветливая улыбка растаяла, женщина нахмурилась, то ли разозлившись, то ли засомневавшись и не зная, на что решиться.
