Закатное солнце позолотило оконные переплеты. Время от времени мужчина приближал лицо к стеклу, как будто хотел заглянуть внутрь. Натянутые веревки медленно тащили его вверх. Оборвись эти импровизированные качели, он камнем полетел бы в пустоту. От этой мысли у меня мороз по коже пробежал. Мойщик переместился в зону золотого света, и горевшее пожаром на стекле солнце поглотило его.
— Он в огне, — пробормотал Уиль, который так и стоял с разинутым ртом.
Казалось, мужчина вот-вот расплавится. Исчезнет, не оставив следа. Но вот он вынырнул из пламени и исчез на крыше, окруженный золотым сиянием. Алые сполохи на стекле побледнели и растаяли, окна теперь напоминали пустые темные глазницы.
— А вот Супермену веревки не нужны. И Спайдермену тоже, — разочарованно произнес Уиль.
— Но у тебя нет плаща. А Супермен без него не летает, — съязвила я.
Мы пошли дальше. Уиль, по-прежнему прихрамывая, изображал Супермена — вздергивал плечи, тянул руки к небу. Время от времени он подпрыгивал, словно пытаясь взлететь, строил страшные рожи и вопил «Кий-яяя!».
— Ты похож на кангси[10]. Я тебя боюсь.
Уиль покачал головой — она была слишком велика для его тонкой шейки. Конечно, я его не боялась. Как ведьма из сказки братьев Гримм «Ганзель и Гретель», я каждый день ощупывала его пальцы, руки и ноги и находила все более худым. Грудь у него была костлявой и впалой, как трухлявое дерево. Может, он нарочно пытался стать легче, чтобы наконец взлететь? Как птичка, у которой в тельце нет ничего, кроме хрупких косточек. Если Уиль продолжит доводить себя до состояния бамбуковой флейты, однажды он точно взлетит.
Уиль прыгал всегда и повсюду. Он не слушал, когда я повторяла, что Супермен и Тото — не настоящие, что их придумали киношники. Мне тоже очень нравился Супермен. Я обожала смотреть фильмы о приключениях героя со сверхъестественными способностями, потому что если он не летает по небу и не ставит вверх дном Землю, чтобы спасти свою невесту, то превращается в обычного неловкого человека, над которым другие даже посмеиваются. Я иногда думала: а вдруг у меня тоже есть волшебная сила и по ночам, сама того не ведая, я летаю и сражаюсь со злом, чтобы защитить хороших людей? Но в глубине души я знала, что все это сказки.
Этот мальчишка вечно мечтал о полетах. Во сне он откидывал одеяло и ворочался, разбрасывая в стороны руки и ноги. Мне тоже порой снилось, что я летаю высоко над землей. Это было здорово, но, когда я уставала и мне хотелось остановиться, спуститься на землю не удавалось. Я говорила себе: «Ой, боюсь! Я ведь не птица», — и падала камнем вниз, и просыпалась. Я обливалась потом и не могла подняться, чувствуя такую усталость, как будто и впрямь всю ночь летала. А что делают птицы, когда устают, пролетев над морем сотни и тысячи километров?
