— Кстати, о душе. Моя очередь.
— Моя!
— Протри глаза. За Дэйвом я занимал, потом Киро. А тебя здесь вообще не было.
— Чего-о?
— Ничего. Давно в глаз не получал?
— Эй! Эй! Этого не хватало!
— У кого мое полотенце?
— Людвиг, ты правильный тевтон. Чья сейчас очередь?
— Запереть Лоренца снаружи, пускай в обнимку с кобурой посидит здесь суток двое-трое, умнее станет…
— Да он дверь прожжет!
— А ты откуда знаешь, сколько у него зарядов? Может, правда ни одного? А если два, так и на дверь хватит, и на тебя, умника, останется. В который раз об этом говорим. Надоело.
— Ладно вам, куда полотенце дели? Холодно же.
— Что?
— Да вот Пупырь полотенцем интересуется.
— Его вытереть никакого полотенца не хватит. Так высохнет.
— Совсем холодная пошла…
— А канючил-то как: с Питером, мол, хочу уйти! Сидел бы сейчас, деточка, в грязи по маковку и лапу сосал.
— Я не канючил!
— Нет, серьезно. Я сегодня целый день думаю, где они могут быть. Если разбили лодку, значит, идут берегом.
— Ха, берегом! Там болота бездонные!
— Положим, бездонных здесь не бывает. Вот за кряжем на юге — там да… Островки опять-таки, переночевать есть где. Мокроступы сделают, пройдут. От червей Питер отобьется. Он мне сам говорил, что дней за десять пройти можно. И потом, у них просто нет другого выхода.
— Это если лодку разбили… Ладно, ты не мели, ты предлагай. Что ты предлагаешь? Встречную экспедицию?
— Догадливый…
— Лоренц тебе устроит экспедицию! Торфа давно не нюхал — соскучился? Нужна его превосходительству экспедиция, как же! Он и Веру и Йориса спишет со спокойной душой, лишь бы Питер не вернулся…
— А ты ему это в лицо скажи.
— Умный, да? Вот интересно: каждый ждет, что другой себя подставит, а не он. Только зря надеешься: все мы здесь такие умные.
— Заткнись, шкет, надоел. Нет, в самом деле, что вы все его боитесь? царь он вам? бог?
— Люди вы или нет? Полотенце отдайте!
— Нет у него двух зарядов. Один — максимум…
Что-то давно меня не беспокоили.
С чего бы?
То, что он хулиган, я понял уже давно. Бывают радиохулиганы, бывают телефонные и всякие другие прочие, а этот — темпоральный. Прогрессируют потомки…
Не беспокоит пока — и хорошо.
Их у меня двадцать семь — двадцать семь маленьких уродцев, взрослых детей, с которыми я могу сделать все, что захочу. Например, один раз ошибется Диего, и все потравятся. Или на лагерь нападет цалькат. Или Анджей-Пупырь со временем найдет способ экранироваться от излучения странного солнца, и тогда жизнь пойдет своим чередом и Стефан спустя несколько лет женится на Маргарет…
