Умелый и искусный мастер, в примитивной кузнице в Санта-Мариане, которая должна была обслуживать потребности фазенды — клеймить скот, подковывать верховых и вьючных животных, точить ножи, поддерживать в порядке рабочие инструменты: лопаты, мотыги, серпы, — он развлечения ради ковал ножи, кинжалы, колокольчики для сбруи, колечки в подарок знакомым, инструменты для кандомбле,[36] которые он отправлял папаше Аролу: стрелу и лук Ошосси,[37] абебе[38] Ошум[39] и Иеманжи,[40] двойной топор Шанго. Полковник не скупился на похвалы ловкости и умению кузнеца, который был в своем роде художником. Тисау подарил фазендейру пару стремян, сработанных тонко и изысканно, — ценную вещицу.
Хороший человек этот полковник Робуштиану де Араужу. Богатый и могущественный, он не щеголял своим благородством, не смотрел свысока, с презрением, на работников. Но при всем том мечтой Каштора было открыть кузницу в одном из новых селений и работать на себя, а не на хозяина, каким бы хорошим он ни был.
С помощью Короки Тисау вырывает коренной зуб у любовницы Мануэла Бернардеша, известного как отличный стрелок
1
Душераздирающие крики внезапно перекрыли обычный вечерний шум огромной стоянки, в которую превратилась Большая Засада. Они доносились издалека, нарастая, — отчаянные стоны боли. Кто-то умолял о помощи — похоже, речь шла о жизни и смерти. Гармонь замолчала в руках Педру Цыгана, который бродил без руля и ветрил, куда Бог пошлет, занимаясь всем подряд и ничем конкретно. Неутомимые танцоры прервали свой хоровод, погонщики и работники проснулись, вскочили и вышли поглядеть, что происходит. Лежавший рядом с Корокой на походной койке Каштор приподнялся, насторожившись.
— Будто кого-то режут, — сказала проститутка.
— Я посмотрю, — ответил негр, натягивая штаны. — Сейчас вернусь.
— Я тоже пойду. — Корока прислушалась. — Это плач женщины.
Вокруг Большой Засады ходили легенды об опасности и жестокости — ведь не зря это место так назвали, — хотя за последнее время не было ни одной новости о произошедшей там крупной стычке. От случая к случаю звучал выстрел, сверкал нож, бывали и драки над засаленной колодой карт. Двумя днями раньше два наемника едва не прикончили друг друга в поножовщине, решая, с кем из них проведет ночь Бернарда; пролилась кровь, но до убийства не дошло — пустячный инцидент. Тем не менее жители и приезжие обеспокоились, услышав крики боли, душераздирающие призывы о помощи.
Три фигуры появились за сараем, где хранилось сухое какао с фазенды Санта-Мариана, — там отдыхали погонщики, которые его привезли, и жагунсо, которые его охраняли. Корока и Каштор смогли различить при свете полной луны еще молодую женщину, темную мулатку с густыми курчавыми волосами. Видная бабенка, если бы не такая измученная, рукой она прикрывала пол-лица и стонала без остановки. С ней был худой мужчина, уже немолодой сарара,
