Это было время зарождения капитализма. Французские города обретали на Востоке важных торговых партнеров. Документы свидетельствуют, что Кёр на семи галерах возил из Сирии и с Кипра пряности и парчу. А из Франции и Фландрии на Восток поставлялись серебро, буржское сукно, лионские шелка. Став известным преуспевающим купцом, Кёр занялся также организацией мануфактур.
В этот период его и заметил Карл VII, уже несколько лет как ставший законным французским королем и в 1436 году наконец подчинивший себе Париж. В Столетней войне столица Франции не была ни опорой королей, ни центром зарождавшегося национального, патриотического чувства. Находившиеся в Париже Парламент и университет были скорее оппозиционны по отношению к центральной власти. Но во второй половине 30-х годов XV века рухнуло влияние на французскую оппозицию бургундских герцогов — бывших союзников англичан. В результате длительных и сложных переговоров в Аррасе в 1435 году был подписан договор между Карлом VII и герцогом Бургундским Филиппом III Добрым.
После покорения Парижа Карл VII почувствовал себя совершенно другим человеком. Но он продолжал крайне нуждаться в средствах, в налаживании финансовой системы, практически рассыпавшейся в годы постоянных военных конфликтов. От Столетней войны максимально пострадала именно Франция. Ее территория была наводнена отрядами мародеров, разграблявших все, что попадалось им на пути. Позже, правда, стало понятно, что Франция не только пострадала, но и выиграла: стремление поднять экономику сплотило ее народ и в итоге выдвинуло страну в первые ряды в Европе.
Необходимость экономического возрождения была понятна Карлу VII. И он заметил Кёра, который все богател и богател. Этот немолодой уже, но очень энергичный купец был вызван ко двору, и, надо сказать, с радостью туда явился. Но кто бы мог подумать, что бывшего фальшивомонетчика назначат главой королевского монетного двора!
Это было вовсе не наивное решение, которое русский народ определяет так: «пустить козла в огород». Нет, Карл VII прекрасно понимал, что придется «портить монету», то есть уменьшать долю драгоценного металла в ее составе. В условиях этой неприятнейшей необходимости он рассчитывал и на деловые качества Жака Кёра. И не ошибся.
Уже через четыре года, в 1440-м, Карл VII назначил Кёра королевским казначеем — одновременно министром финансов и главой налоговой полиции. В 1441-м Кёр получил дворянство для себя и всех членов своей семьи. На излете Средневековья дворянство уже могло быть купленным или жалованным. Оно доставалось наиболее предприимчивым людям. Наконец, в 1442 году Кёр введен в состав Королевского Совета, в который входили только истинные аристократы, принцы крови. Купец оказался на вершине власти.
